Экономический образ мышления

К концу 30-х годов большинство наблюдателей пришли к однозначному выводу. Сравнительно небольшие изменения спроса способны вызвать значительные изменения производства и занятости. Кумулятивное взаимодействие падения расходов, производства, доходов и ожиданий может превратить небольшие сбои в огромные разрушения, поскольку в экономической системе нет достаточно мощных стабилизирующих сил. Если экономика начала скользить к спаду, то реакция на изменившиеся обстоятельства потребителей, инвесторов и производителей вовсе не обязательно вернет ее к состоянию полной занятости. Напротив, экономика может неопределенно долгое время пребывать в таком положении, когда объем производства намного ниже производственных мощностей, а уровень безработицы высок.

Основы кейнсианского взгляда на вещи коренятся в специфических предпосылках, из которых исходили (иногда неявно) все его приверженцы. Почти все эти предпосылки затрагивают вопросы координации. Передается ли информация в рыночной экономике достаточно быстро и беспрепятственно, чтобы ограничить и нейтрализовать последствия дестабилизирующих решений? Или эти решения усугубляются распространением в экономике таких сигналов, которые побуждают одних людей ухудшать положение других для того, чтобы им самим стало лучше, в результате чего хуже становится почти всем? Противоположность между традиционным и кейнсианским подходами к этому фундаментальному вопросу лучше всего показать на примере анализа сбережений.

Сбережения и экономический рост

Сам Кейнс любил подчеркивать важность своей теории для анализа сбережений. С точки зрения кейнсианского подхода, накопление сбережений вовсе не является безусловным благом, как предполагали экономисты ранее. Если намечаемый объем инвестиций падает, а люди пытаются удержать норму сбережений на прежнем уровне, то потребительские расходы не смогут в достаточной степени компенсировать сокращение совокупного спроса. Результат известен - непроданные товары, падение производства и доходов. Это будет продолжаться до тех пор, пока снижение доходов не заставит сберегателей сократить свою норму сбережений до того уровня, который согласны израсходовать инвесторы. Это, по сути дела, перевертывает традиционный постулат о том, что высокая норма сбережений есть необходимое условие для высокой нормы инвестирования.

Долгое время одним из фундаментальных принципов экономической науки было убеждение, что доход и богатство нации растут приблизительно в том же темпе, что и запас ее капитала. Инвестирование способствует накоплению запаса капитала. Отсюда, чем выше норма инвестиций, тем выше темп экономического роста, быстрее увеличивается национальный доход и повышается уровень жизни. Но что же определяет относительный уровень инвестиций? Традиционный ответ гласил: уровень сбережений. Общество не может производить капитальные блага, если оно не изымает часть своих ресурсов из производства потребительских благ. Бережливые воздерживаются от немедленного потребления, и либо сами покупают капитальные блага, либо передают часть своего дохода другим людям, которые это делают. Без сбережений не может быть инвестиций. (Если инвестиции финансируются за счет иностранных займов, значит, сбережения делают иностранцы.) Таким образом, согласно традиционной точке зрения, стремление сберегать - это главная причина общественного прогресса, и эту склонность людей надо поддерживать и развивать.

Кейнс пришел к выводу, что такие аргументы совершенно не применимы к странам, достигшим высокой стадии экономического развития. Два следствия экономического роста, по мнению Кейнса, превращают бережливость в сомнительную добродетель. С одной стороны, в ходе продолжающегося накопления капитала все наиболее выгодные возможности для инвестирования оказываются использованными. Дальнейший прирост капитала направляется на осуществление проектов, обещающих инвестору более низкую норму дохода. Следовательно, по мере экономического роста ослабляются побудительные мотивы к инвестированию.

С другой стороны, растут стимулы к сбережениям. Сбережения, как утверждал Кейнс, зависят прежде всего от дохода. По мере роста дохода люди будут сберегать больше, причем сберегаемая доля дохода тоже будет иметь тенденцию к повышению. Поскольку экономический рост увеличивает доходы населения, он увеличивает тем самым и долю дохода, которую люди склонны сберегать.

Отсюда следует вывод, что в богатых, промышленно развитых странах стремление сберегать всегда будет обгонять стремление инвестировать. Но если население хочет сберегать больше, чем инвесторы хотят расходовать, то сберегатели потерпят неудачу. Их планы окажутся нарушенными потому, что недостаточный совокупный спрос приведет к сокращению производства и росту безработицы. И это будет продолжаться до тех пор, пока упавшие доходы сберегателей не заставят их привести свои сбережения в соответствие с инвестиционными планами инвесторов.

Со стороны спроса и со стороны предложения