Экономическое наследие Великого Новгорода

Другим способом (мог быть продолжением первого) было кидание жребия в реку, самопроизвольное утопление жертвы в долбленой колоде / лодке (в былине о Садко – дощечка, дощечечка). Именно таким образом новгородский купец Садко был принесен в жертву (версии: не уплатил волхвам, мало уплатил, имел с ними конфликт – Т.М.).

Вероятно, жертве для облегчения давали какое-то отвлекающее средство (сома, хома, хаома, сурья, сура, квасура[43] – из ведийского и санскритского языков): и будто в сон заснул:[44]

Ай же, вы дружки-братья корабельщики,
Верно не пошлины Поддоный царь требует,
А требует он голову человеческу…
Поискала судьбина Садко купца богатого. Спускали дощечку-то дубовую…
И садится на тую дощечку на дубовую…
И приказал Садко купец, богатый гость
Мисы (с деньгами) класть на дощечечку
И сам садился на тую же
И будто в сон заснул…

Рис. 16. Киев. Ритуальная жеребьевка 12 июля 983 г. (выбор жертвы Перунукн. Владимиром (новгородский кн. в 970–988, киевский в 980-1015 гг.): мече и жребьи на отрокы и на девици…да сотворим требу богам (изображена грань со счастливым числом 6 (шесть выемок), выбор пал на Федора – сына богатого варяга-христианина, в будущем канонизированного под именем св. Федора (его день по святцам 12 июля). [Летописная миниатюра].

Позднее жертву изображала соломенная кукла – купала (от: купол, т. е. череп; аналог – древнегреческий Аполлон); кострома, морена (от: мор, морить, до настоящего времени сжигается на масленицу), существовали и другие обычаи: топить лошадь (покупалась в складчину), сталкивать в омут запоздалого путника.[45]

Известная летописная история о мести кн. Ольги имеет устрашающий характер (возможно, создавалась / редактировалась с этим намерением). Но она означала и ее несостоявшуюся обязанность как супруги князя (не исключено, что вместе с четырехлетним сыном кн. Святославом) взойти по языческому обряду на погребальный костер кн. Игоря. Его гибель при сборе полюдья была экстраординарным событием, но имела причины. Походы на Византию не были успешными – он проиграл сражение в 941 г., и фактически проиграл в 943 г., предпочтя получить богатую дань от греческого посольства (дань взял князь Игорь на грецех злато. 6451 – надпись на Добружанском камне[46]) и принять предложенный Византией торговый договор, который не был столь же выгодным, как прежние, заключенные кн. Олегом в 907 и 911 гг.[47] (рис. 17 и 18).

Рис. 17. Заключение мирного договора кн. Игоря с Византией (943 г.). [Летописная миниатюра].

1

2

Рис. 18. Греческие дары: 18.1. Прием кн. Игорем даров от греческого посольства (943 г.). [Летописная миниатюра]; 18.2. Добружанский камень с надписью о греческих дарах кн. Игорю: "дань взялъ кнзь Игори (две верхних восстановленных строки) на грьц злато. 6  4 | 5 | 1 | (943 г.) при Деимитрие жоупане" [Б. А. Рыбаков. Киевская Русь и русские княжества, с. 355–356].

Для компенсации потерь была увеличена дань с племени древлян (творили насилия). Излишняя алчность (похожу еще…в мале дружине) привела кн. Игоря к гибели. Древляне похоронили его в Искоростене без ритуальных почестей, и в виде компенсации предложили вдове брак со своим кн. Малом (город Малин существует и сейчас). Он также мог быть удобной формой захвата власти в связи с безвыходным положением кн. Ольги.[48] Но ее окружение не было заинтересовано в князе из зависимого племени. Разрешение кризиса зависело от неординарного решения. Таким решением был переход кн. Ольги в иную религию (в христианстве – Елена). Есть разные версии о дате тайного принятия ею христианства:21 мая 946 г. (Б. А. Рыбаков Язычество Древней Руси, с. 377), ок. 954 г. (М. Н. Тихомиров. Древняя Русь, с. 266), еще до событий 944 г. (Р. М. Рапов. Русская церковь, с. 165), так как она могла их предвидеть (кн. Игорь был немолод), но вместе с тем она, очевидно, доверяла авторитету византийской церкви. Не исключена также версия об иностранной военной поддержке.

Ритуальные грандиозные погребения (творяху краду велику) известны археологически и письменно. По раскопкам Черной могилы (Чернигов, 960-е гг., рис. 19) пламя от погребального костра могло быть видимым в радиусе 30 км. Вместе с умершим / погибшим князем были сожжены женщина (жена / наложница) и юноша (сын / смерд).[49] Почти от этого же времени известно описание ужасающего подробностями обряда погребения знатного руса, умершего в пути (922 г.).[50]