Экономическое учение Карла Маркса

Явление, которое всякая теория стоимости хочет и должна объяснить, есть обмен двух товаров. Общественное отношение, которое она хочет и должна объяснить, есть отношение между двумя товаровладельцами, обменивающимися своими товарами. Явление обмена товаров, из которого развивается затем купля-продажа, есть основное явление. Это пружина, приводящая в движение весь хозяйственный механизм современного общества. Поэтому всякое объяснение этого механизма должно исходить из исследования закона, управляющего обменом товаров, а это как раз и есть закон стоимости. Если бы мы понимали под законом стоимости объяснение какого-либо иного явления, то закону, лежащему в основании обмена товаров, необходимо было бы дать особое название. Но этого не делает ни одна из теорий стоимости. Следовательно, каждая из них хочет объяснить именно это явление.

Но если мы не будем упускать из виду то явление, которое должен объяснить закон стоимости, то легко поймём, что необходимо прежде всего строго различать термины потребительная стоимость и меновая стоимость и не считать их равнозначащими на том лишь основании, что в каждый из них входит слово стоимость. Некоторые теории стоимости выводят стоимость из полезности вещи: чем она полезнее, тем выше её стоимость. Это верно, если под более высокой стоимостью понимать большую потребительную стоимость, но неверно, если понимать под этим большую меновую стоимость.

Потребительная стоимость или полезность вещи означает отношение между отдельным человеком — потребителем — и этой вещью, а не общественное отношение, не отношение между двумя людьми, каким является отношение обмена. Или этим хотят сказать, что одинаково полезные вещи будут обмениваться одна на другую в одинаковых количествах? Но обмен или продажа по большей части состоит в том, что каждый продавец отдаёт вещи, не имеющие для него никакой потребительной стоимости, никакой полезности.

Когда булочник и его семья сыты, то выпеченный ими хлеб, который они продают, не имеет для них уже никакой потребительной стоимости. Если бы булочник не нашёл для него потребителя, то ему нечего было бы с ним делать. Напротив, тот же хлеб для проходящего мимо рабочего, который в этот день ещё ничего не ел, может иметь огромную потребительную стоимость. Меновая же стоимость хлеба для обеих сторон одинакова.

Допустим, что проходящий мимо рабочий — корзинщик, который разносит для продажи свои корзины. Булочник нуждается в корзине; последняя представляет для него большую потребительную ценность, а для рабочего — никакой. У последнего дома — целая куча корзин, ему самому не нужных. Он охотно отдаст корзины за определённое количество хлеба. Но в каком отношении будут обмениваться корзины и хлеб, если их владельцы будут исходить из полезности? Сколько караваев хлеба столь же полезны для корзинщика, как одна корзина — для булочника? Ясно, что совершенно невозможно сравнить между собой полезность двух различных потребительных стоимостей. Между ними невозможно установить количественное отношение. Если корзинщик получит за свою корзину 5 караваев хлеба, то было бы нелепо говорить, что корзина в пять раз полезнее или (в этом смысле) обладает в пять раз большей стоимостью, чем один каравай хлеба. Полезность различных товаров несоизмерима.

Разумеется, за разными единицами одного и того же вида товаров можно признать большую или меньшую степень потребительной стоимости. Прочная пара ботинок имеет большую потребительную стоимость, чем менее прочная, и я охотно заплачу за неё дороже, если только у меня есть в кармане деньги. Бутылка иоганнисбергского вина имеет большую потребительную и меновую стоимость, чем бутылка шпандауского или грюнебергского. Итак, можно подумать, что потребительная стоимость всё же является элементом стоимости товаров.

Но так только кажется. Если бы большая потребительная стоимость обусловливала и большую меновую стоимость, можно было бы спросить: почему каждый производитель не производит товаров только наилучшего сорта? Почему каждый сапожник не выделывает только самую шикарную обувь? Почему каждый винодел не выделывает лишь самые лучшие сорта вина?

Ответ прост. Лучшее качество ботинок есть следствие либо лучшего материала, который стоит больше труда и денег, либо — лучшей работы, т. е., при средней искусности рабочего, большей затраты труда. Вследствие этого, а не вследствие более высокой потребительной стоимости прочные ботинки дороже. Известно выражение, что самые дорогие товары всегда дешевле, т. е. их потребительная стоимость превышает потребительную стоимость товаров низших сортов в гораздо большей степени, чем их стоимость превышает стоимость последних. Пара ботинок ценою в 12 марок, быть может, проносится вдвое дольше, чем пара за 10 марок.