Экономика чувств. Русская литература эпохи Николая I (Политическая экономия и литература)

Рассказчик в «Визите…» – ученый, описывающий различные типы безумия, с которыми он столкнулся во время последнего посещения Шарантона. Он отмечает, что лица, страдающие от психических заболеваний, в особенности склонны к фиксациям на «богатстве и величии», и заявляет, что врачи признают «безумие на почве амбиции» (‘folie de lambitiori) особенно сильным и неизлечимым расстройством [Е D. 1828: 1–2].

«Дом сумасшедших в Шарантоне» не является прямым переводом «Визита в заведение для душевнобольных в Шарантоне». У обоих схожая нарративная рамка – посещение Шарантона и особенный интерес к теме амбиции. Неизвестно, перенесли ли издатели «Бабочки» замысел «Визита…» в «Дом сумасшедших…» или опирались на иные источники, но ясно, что французские истории о безумии на почве амбиции являли собой «заразные» сюжеты, которые распространились в русской периодике посредством перепечаток и переводов. Ясно также, что политические амбиции, которые в карикатурном виде изображались в подобных историях, носили все более подрывной характер на фоне восстания декабристов в России и Июльской революции во Франции. Примечательно, что В. С. Филимонов, издатель «Бабочки» и одновременно преуспевающий провинциальный губернатор, сам был арестован в 1831 году по обвинению в связях с подпольным московским студенческим кружком Н. П. Сунгурова и был признан виновным в желании изменить государственный строй (амбиции реформатора): среди его бумаг были найдены черновики конституции [Кокорева 1958: 54]. В результате Филимонов был лишен всех чинов и отправлен в ссылку, а его газета закрыта.

Туманность источников и отсутствие привязки к социально-историческим условиям, присущее французским материалам о безумии на почве амбиции, в российской печати составляет резкий контраст с укорененностью самого этого дискурса в специфических социально-исторических условиях. В то время как психиатры утверждали, что амбициозная мономания есть психическое расстройство, присущее послереволюционной Франции, периодическая печать перенесла дискуссию о безумии на почве амбиции в Россию, сделав эту тему доступной русским авторам, которые, со своей стороны, демонстрируют, как может выглядеть социально обусловленная дисгармония страстей в совершенно ином социальном окружении.

Амбиция в проправительственной прессе. Ф. В. Булгарин «Три листка из дома сумасшедших»

В своем рассказе «Три листка из Дома Сумасшедших, или Психическое исцеление неисцелимой болезни (Первый отрывок из Записок старого врача)», написанном в 1834 году, Булгарин меняет направление французской риторики о безумии на почве амбиции. Его рассказ не только представляет то, что он называет «честолюбие», как физическое и моральное заболевание, но и дает рецепт его исцеления [Булгарин 1834]. Наделяя свой труд чертами научности, Булгарин предваряет его эпиграфом из физиолога и философа-материалиста Кабаниса, чей вклад в «науку о человеке» я уже отмечала. Цитата, выбранная Булгариным в качестве отправной точки, представляет собой вывод, к которому Кабанис приходит в конце первого тома своего известного трактата «Отношения между физическою и нравственною природою человека» («Rapports du physique et du moral de l’homme» (1802), русский перевод – 1865):

Наблюдение и опыт позволили нам обнаружить средства, чтобы бороться, и порой успешно, против болезненных состояний; искусство, использующее эти средства, может впоследствии менять и совершенствовать действия разума и привычки воли [Булгарин 1834][34].

Наряду с французским эпиграфом, русский подзаголовок к рассказу Булгарина («Психическое исцеление неисцелимой болезни») предполагает, что развивающаяся быстрыми темпами французская наука о человеке может быть эффективно интегрирована в российскую медицинскую практику и литературную жизнь с тем, чтобы исцелять даже самые тяжелые психологические расстройства. Последующее повествование дает представление о том, как подобный процесс может работать на благо отдельных людей и общества в целом.