Экономика Древнего Востока, Древней Греции, Древнего Рима, Древней Руси

Полюдье продолжалось всю зиму. Князь с несколькими сотнями дружинников поочередно останавливался в становищах-погостах, куда из окрестных мест свозили дань. В таком становище были «истьбы» – теплые дома для дружинников, конюшни для лошадей, печи для выпечки хлеба, кузницы, амбары-склады для дани. Естественно, кормились дружинники за счет местного населения. И только весной собранная дань доставлялась в Киев, где уже готовились суда для ее отправки в Византию. Погосты прежде, как уже говорилось, были пунктами товарного обмена (от слова «гостьба» – торговля), а потом, когда период полюдья прошел, они сохранили свою роль фискально-административных центров.

Со временем (летопись это относит к правлению княгини Ольги) были установлены нормы дани «от дыма» или «от рала». Единицей обложения стала, таким образом, не община, а семья, которая имела один очаг, одну печь («дым») и одно пахотное орудие («рало»). Хоть дань собиралась в основном продуктами лесных промыслов, в качестве единицы обложения принималось пахотное орудие, т. е. пашня. Это лишний раз доказывает, что основой хозяйства славян все же были не промыслы, а земледелие.

По мере установления твердых норм дани «полюдье» сменяется «кормлением». Теперь уже сам князь с дружиной не ездил собирать дань, а отправлял на места своих представителей из младших членов княжеской семьи или бояр, поручая им в управление определенную волость, и назначал «корм». Назначенный в волость боярин собирал дань, определенную часть оставлял себе на «корм», т. е. на содержание себе и своим людям, а часть отправлял князю.

На этом этапе становится очевидным, что основу поборов с населения составлял хлеб: «кормиться» можно хлебом, «житом», а не мехами, медом и воском.

Главным в назначении боярина на определенную волость было не выполнение функций власти, а именно кормление. Князья выделяли для кормления определенные земли также церкви, монастырям, и это служило материальной основой их существования. Например, князь Мстислав в ИЗО г. передал Юрьеву монастырю волость Буйце «с данию и с вирами, и с продажами, и вено.» Монастырь, таким образом, получал не ренту с крестьян волости, а сбор в свою пользу государственного налога (дани) и судебные сборы [18, с. 56].

Таким образом, вначале знатные люди еще не были землевладельцами, не были феодалами, а существовали за счет дани, которая по существу была государственным налогом. Здесь напрашивается ассоциация с правителями областей в Персии или Турции.

И богатство знатного человека в Киевской Руси определялось не его земельными владениями, а движимыми ценностями: золотом, серебром, тканями, мехами, медом, воском, рабами. «Богатство множилось не за счет плодов земледельческого труда, – пишет И. Я. Фроянов, – а в результате накопления движимых ценностей, увеличения стад и эксплуатации промысловых угодий» [20, с. 61].

В сущности, кормление было уже шагом к рождению феодального землевладения. Знатный человек, боярин, получал в свое распоряжение определенную территорию и вместе со своими людьми жил за счет доходов с населения этой территории. Правда, эта земля не была его собственностью. Но ведь и первая форма феодального землевладения у франков, бенефиций, тоже не была собственностью бенефициария.

И все же на Руси феодальное землевладение стало рождаться не путем перерастания бенефиция в феод. Этому препятствовали огромные лесные массивы, среди которых лишь небольшими полянами были клочки пашни и селения. Эту неразмежеванную «ничью» землю можно было беспрепятственно осваивать для получения продуктов лесных промыслов – мехов, меда, воска. Леса компенсировали своими богатствами скудость почвы. Особенно большое значение лесные промыслы имели для новгородского севера, где хлеб родился плохо. Главным богатством там были пушные зверьки: соболи, бобры, горностаи, куницы. Белок было так много, что их шкурки употреблялись в качестве разменной монеты. И именно путем освоения этих «ничьих», никем не занятых земель стало рождаться сначала княжеское, а потом и боярское частное землевладение.

От IX в. до нас не дошло сведений о частном землевладении. В X в. появляются княжеские села: Берестово, которое принадлежало князю Владимиру, Ольжичи, принадлежавшее княгине Ольге. Заметим, что «села» на Руси появились гораздо позже, чем города.

Княжеское село не обязательно принадлежало киевскому «великому» князю. Княжеский род быстро разрастался и задолго до распада Киевской Руси князья раздавали в ведение детей и других родственников уделы для кормления, и в этих уделах возникали села княжат.

В XI в. появляются боярские села. В поздней части Русской Правды, в ее Пространной редакции, мы находим сведения о «боярском тиуне», «боярском рядовиче», а так назывались люди, которые ведали хозяйством в селах. В летописи упоминается, что князь Всеволод в 1177 г. «села боярские взял и кони и скот», а рязанский князь Глеб «села пожже боярская».