Экономика Феникса: Работа, жизнь и деньги в новом ненормальном мире

Не забывайте также об интровертах и агорафобах. Их практически не замечали во время пандемии, в основном потому, что многие из них процветали. Возможно, я и сам был одним из них: Когда зимой 2022 года я уединился в отдаленном коттедже на западном побережье Ирландии, чтобы написать эту книгу, я получил множество вопросов о том, не одиноко ли мне. Ни в малейшей степени! Правда заключалась в том, что я нашла этот перерыв освежающим, и что я чувствовала себя безумно привилегированной и удачливой, что у меня нет иждивенцев, которым я нужна рядом, и что я могу уделить такое время только себе и своей книге.

Возможно, на самом деле я один из тех, у кого в ходе пандемии развились очень легкие симптомы агорафобии. Мы не заболели диагностируемым психическим заболеванием, отнюдь. Но мы обнаружили, насколько мы были счастливы дома, в отличие от других людей, которые лезли на стены.

Пандемия предоставила уникальную возможность увидеть, каково это - жить и работать совершенно по-другому: иметь структуру и безопасность полной занятости, не испытывая при этом большинства ограничений по времени и пространству, связанных с поездками на физическое рабочее место, заполненное коллегами. Во время пандемии миллионы людей обнаружили, что они вполне подходят для удаленной работы, и нашли беспрецедентно широкий круг работодателей, готовых их принять. Сюда входят не только люди с синдромами, указанными в DSM-5, но и широкий круг профессионалов, которые находят себя наиболее эффективными в работе и счастливыми, находясь вдали от офиса. Если многие люди в итоге вернут себе значительное количество часов в неделю, которые раньше были мучительными поездками на и раздражающей офисной политикой, это может стать настоящей победой в области психического здоровья.

Психиатрия чрезвычайно сложна и не поддается обобщению, но есть определенные основания полагать, что многие проблемы, вызванные экстремальными обстоятельствами, связанными с пандемией, в конечном итоге окажутся временными. Социальные животные вернутся к общению; школы вернутся к работе в режиме полного дня; страх перед другими людьми или зараженными поверхностями постепенно ослабнет. Вряд ли можно поверить в то, что ухудшение психического здоровья может остаться на среднем уровне пандемии, даже когда сама пандемия закончится. С другой стороны, стигма, связанная с открытым обсуждением таких вопросов, уменьшалась на протяжении десятилетий и значительно сократилась во время пандемии, когда почти все были затронуты в той или иной степени. Это долгосрочная светская тенденция, и представляется маловероятным, что стигма вернется к тому уровню, который был до пандемии. Как только люди начинают говорить на эту тему гораздо более свободно, с гораздо меньшим смущением, это повышает вероятность того, что они смогут попросить и получить необходимое лечение. Возможно, из пепла пандемии психического здоровья сможет подняться феникс.

Также несомненно, что мы будем жить в обществе, которое становится все счастливее. Мы знаем об Америке одну вещь: она в целом является счастливым местом: Если вы посмотрите на Общий социальный опрос, огромную работу Чикагского университета, финансируемую Национальным научным фондом, то ключевой вывод, сделанный с момента начала опроса в 1972 году, заключается в том, что примерно в три раза больше людей говорят, что они "очень счастливы", чем доля людей, говорящих, что они "не слишком счастливы". Первые составляют около 35 процентов американцев, вторые - около 12 процентов.

Во время пандемии оба показателя пошли вразнос. Когорта "очень счастливых" сократилась до менее чем 20 процентов, а "не очень счастливых" американцев впервые в истории стало больше, чем их очень счастливых соотечественников. Я просто не верю, что эти цифры устойчивы: Должна произойти средняя реверсия, или, как ее называют в литературе, "гедонистическая адаптация". Счастливые люди - счастливые люди: Даже такие крупные негативные события, как развод или параплегия, хотя и вызывают грусть, но не приводят к постоянной печали.

Пандемия длилась долго и была политизирована таким образом, что почти все были на взводе буквально в течение многих лет. Но даже если Ковид будет длиться вечно, связанное с ним психологическое недомогание в обществе не может быть таким.

Работая финансовым журналистом, я понял, что люди гораздо более чувствительны к первым производным, чем к уровням. Посмотрите на сцену, и то, что бросается в глаза больше всего, не обязательно будет самой большой или самой очевидной ее частью; скорее это будет то, что движется наиболее заметно. Когда люди проверяют свой портфель акций, они ищут, что изменилось с тех пор, как они смотрели его в последний раз, а не сколько он стоит в целом. А когда люди существуют в обществе во время пандемии, они замечают, что их прежде счастливые друзья стали менее счастливыми. Мы ожидаем, что наши счастливые друзья будут счастливы; мы замечаем, когда они не счастливы.