Читаем Экономика и культура полностью

Теперь начинает вырисовываться параллель между природным и культурным капиталом. Материальный культурный капитал, унаследованный из прошлого, может рассматриваться как нечто близкое к природным ресурсам, которые также были даны нам в качестве наследства; природные ресурсы возникли как дары природы, культурный капитал был создан творческой деятельностью человека. Они оба требуют от нынешнего поколения заботы. Проблему устойчивости мы будем разбирать ниже. Далее, можно увидеть сходство между функцией природных экосистем по поддержанию «природного равновесия» и функцией того, что можно назвать «культурными экосистемами», по поддержанию культурной жизни и жизнеспособности человеческой цивилизации. Наконец, понятие многообразия, столь важное для мира природы, возможно, играет еще более значимую роль в культурных системах. Характерной чертой большинства культурных благ является то, что они уникальны; все оригинальные произведения искусства, например, отличаются от всех остальных, все исторические здания и достопримечательности индивидуально идентифицируются как отличные от других. Таким образом, культурное многообразие, возможно, является еще более широкой концепцией, чем многообразие в природе.

Помимо вопроса устойчивости, есть еще две важные проблемы, связанные с природным капиталом и имеющие отношение к культурному контексту. Первая относится к оценке запасов капитала. В теории природного капитала вопрос об оценке был предметом значительных разногласий. Недавняя попытка квантификации глобального природного капитала подверглась серьезной критике со стороны комментаторов, возражавших против предположительно двойной бухгалтерии и против явно бесконечной цены, приписывавшейся нескольким предметам[82]. Тем не менее упражнение было плодотворным хотя бы просто потому, что привлекло внимание к трудностям «установления цены бесценного». Попытки оценить запас культурного капитала, скорее всего, также будут осложнены тем фактом, что потребуется найти не только экономическое мерило, но также и какие-то формы культурной оценки.

Вторая проблема связана с отношениями между разными формами капитала и с тем, в какой степени одна форма может подменяться другой. В обсуждении природного капитала большое внимание уделялось возможностям замены природного капитала физическим. Основной аргумент заключался в следующем: если рукотворный капитал может произвести те же самые блага и услуги, что природный капитал, то нам не стоит так волноваться о поддержании уровня природного капитала в будущем (например, о сохранении запаса исчерпаемых ресурсов), поскольку его сможет заменить физический капитал. Позиции, занимаемые в этом споре, варьируются от нулевой замещаемости на одном конце спектра до полной замещаемости на другом. Наиболее вероятный консенсус состоит в том, что, хотя некоторые аспекты услуг, обеспечиваемых природным капиталом, можно будет заменить рукотворным капиталом, есть и такие аспекты, в отношении которых такая замена невозможна[83]. В случае культурного капитала легко вообразить, что предоставление многих экономических функций культурных активов может быть обеспечено замещающим физическим капиталом: услуги предоставления крова, удобств и т. д., оказываемые историческими зданиями, точно так же могут быть предоставлены и другими сооружениями, не имеющими культурного содержания. Однако, поскольку определение культурного капитала отличается от физического капитала в плане воплощения и производства культурной ценности, можно ожидать, что у культурного и физического капитала будет нулевая замещаемость с точки зрения производства культурного продукта[84].

Устойчивость и культурный капитал

Перейти на страницу:

Все книги серии Исследования культуры

Культурные ценности
Культурные ценности

Культурные ценности представляют собой особый объект правового регулирования в силу своей двойственной природы: с одной стороны – это уникальные и незаменимые произведения искусства, с другой – это привлекательный объект инвестирования. Двойственная природа культурных ценностей порождает ряд теоретических и практических вопросов, рассмотренных и проанализированных в настоящей монографии: вопрос правового регулирования и нормативного закрепления культурных ценностей в системе права; проблема соотношения публичных и частных интересов участников международного оборота культурных ценностей; проблемы формирования и заключения типовых контрактов в отношении культурных ценностей; вопрос выбора оптимального способа разрешения споров в сфере международного оборота культурных ценностей.Рекомендуется практикующим юристам, студентам юридических факультетов, бизнесменам, а также частным инвесторам, интересующимся особенностями инвестирования на арт-рынке.

Василиса Олеговна Нешатаева

Юриспруденция
Коллективная чувственность
Коллективная чувственность

Эта книга посвящена антропологическому анализу феномена русского левого авангарда, представленного прежде всего произведениями конструктивистов, производственников и фактографов, сосредоточившихся в 1920-х годах вокруг журналов «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ» и таких институтов, как ИНХУК, ВХУТЕМАС и ГАХН. Левый авангард понимается нами как саморефлектирующая социально-антропологическая практика, нимало не теряющая в своих художественных достоинствах из-за сознательного обращения своих протагонистов к решению политических и бытовых проблем народа, получившего в начале прошлого века возможность социального освобождения. Мы обращаемся с соответствующими интердисциплинарными инструментами анализа к таким разным фигурам, как Андрей Белый и Андрей Платонов, Николай Евреинов и Дзига Вертов, Густав Шпет, Борис Арватов и др. Объединяет столь различных авторов открытие в их произведениях особого слоя чувственности и альтернативной буржуазно-индивидуалистической структуры бессознательного, которые описываются нами провокативным понятием «коллективная чувственность». Коллективность означает здесь не внешнюю социальную организацию, а имманентный строй образов соответствующих художественных произведений-вещей, позволяющий им одновременно выступать полезными и целесообразными, удобными и эстетически безупречными.Книга адресована широкому кругу гуманитариев – специалистам по философии литературы и искусства, компаративистам, художникам.

Игорь Михайлович Чубаров

Культурология
Постыдное удовольствие
Постыдное удовольствие

До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину или же скрытую или явную пропаганду. Отмечая, что удовольствие от потребления массовой культуры и главным образом ее основной формы – кинематографа – не является постыдным, автор, совмещая киноведение с философским и социально-политическим анализом, показывает, как политическая философия может сегодня работать с массовой культурой. Где это возможно, опираясь на методологию философов – марксистов Славоя Жижека и Фредрика Джеймисона, автор политико-философски прочитывает современный американский кинематограф и некоторые мультсериалы. На конкретных примерах автор выясняет, как работают идеологии в большом голливудском кино: радикализм, консерватизм, патриотизм, либерализм и феминизм. Также в книге на примерах американского кинематографа прослеживается переход от эпохи модерна к постмодерну и отмечается, каким образом в эру постмодерна некоторые низкие жанры и феномены, не будучи массовыми в 1970-х, вдруг стали мейнстримными.Книга будет интересна молодым философам, политологам, культурологам, киноведам и всем тем, кому важно не только смотреть массовое кино, но и размышлять о нем. Текст окажется полезным главным образом для тех, кто со стыдом или без него наслаждается массовой культурой. Прочтение этой книги поможет найти интеллектуальные оправдания вашим постыдным удовольствиям.

Александр Владимирович Павлов , Александр В. Павлов

Кино / Культурология / Образование и наука
Спор о Платоне
Спор о Платоне

Интеллектуальное сообщество, сложившееся вокруг немецкого поэта Штефана Георге (1868–1933), сыграло весьма важную роль в истории идей рубежа веков и первой трети XX столетия. Воздействие «Круга Георге» простирается далеко за пределы собственно поэтики или литературы и затрагивает историю, педагогику, философию, экономику. Своебразное георгеанское толкование политики влилось в жизнестроительный проект целого поколения накануне нацистской катастрофы. Одной из ключевых моделей Круга была платоновская Академия, а сам Георге трактовался как «Платон сегодня». Платону георгеанцы посвятили целый ряд книг, статей, переводов, призванных конкурировать с университетским платоноведением. Как оно реагировало на эту странную столь неакадемическую академию? Монография М. Маяцкого, опирающаяся на опубликованные и архивные материалы, посвящена этому аспекту деятельности Круга Георге и анализу его влияния на науку о Платоне.Автор книги – М.А. Маяцкий, PhD, профессор отделения культурологии факультета философии НИУ ВШЭ.

Михаил Александрович Маяцкий

Философия

Похожие книги

Бозон Хиггса
Бозон Хиггса

Кто сказал что НФ умерла? Нет, она затаилась — на время. Взаимодействие личности и искусственного интеллекта, воскрешение из мёртвых и чудовищные биологические мутации, апокалиптика и постапокалиптика, жёсткий киберпанк и параллельные Вселенные, головокружительные приключения и неспешные рассуждения о судьбах личности и социума — всему есть место на страницах «Бозона Хиггса». Равно как и полному возрастному спектру авторов: от патриарха отечественной НФ Евгения Войскунского до юной дебютантки Натальи Лесковой.НФ — жива! Но это уже совсем другая НФ.

Антон Первушин , Евгений Войскунский , Игорь Минаков , Павел Амнуэль , Ярослав Веров

Фантастика / Научная Фантастика / Фантастика: прочее / Словари и Энциклопедии / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература