Экономика идентичности. Как наши идеалы и социальные нормы определяют кем мы работаем, сколько зарабатываем и насколько несчастны

Расовые различия уже отмечались в данной главе. Три вида статистических выводов показывают глубину традиции расовых ошибок в американском образовании. Темнокожие учащиеся на 50 % чаще уходят из средней школы, нежели белые ученики[171]. Они на 40% реже получают степень бакалавра[172]. В стандартном национальном тесте достижений (национальная оценка прогресса в образовании) медианные баллы по тестам по математике и чтению у темнокожих учащихся почти на величину полного стандартного отклонения ниже, нежели у белых учеников[173]. Почему эти различия столь велики и столь стабильны?

Стандартные экономические модели образования предполагают три причины. Во-первых, афроамериканские учащиеся с теми же навыками получают затем меньшие зарплаты, нежели белые, и уровень вознаграждения за более упорный труд в школе у них значительно ниже[174]. Во- вторых, если в районах, преимущественно заселенных афроамериканцами, школы обладают меньшими ресурсами, то учащиеся опять-таки получают меньшее вознаграждение, которое побудило бы их лучше учиться в школе. Учащийся может упорно работать над собой; однако если в химической лаборатории нет необходимого оборудования, то трудно обучиться научным методам. В-третьих, исторически афроамериканские родители находились в неблагоприятном положении относительно образования, поэтому им трудно помочь своим детям в академических занятиях.

Все эти три фактора играют свою роль в создании таких различий. Однако более внимательное изучение того, что происходит в школах, позволяет сделать вывод, что имеется и четвертая причина. Повседневная жизнь и занятия в школе зачастую приводят чернокожих учеников к выводу, что что-то не так с ними самими и с их окружением. Лиса Делпит приводит один говорящий сам за себя пример: предположение о том, что учитель лучше владеет стандартным английским, может (ненамеренно) оскорбить афроамериканских детей. На уроке чтения девочка воспроизводит текст с особенностями афроамериканского произношения. Учитель поправляет ее. Однако ученица в данном случае пошла значительно дальше простого воспроизведения текста. Она «перевела» отрывок на свой собственный диалект. Вместо того чтобы похвалить ее, девочке сказали, что она сделала ошибку[175].

Вот еще один пример, не столь тонкий. Но он показывает, снова на уровне микрокосма, какие типы взаимодействий, повторяясь снова и снова, почти всегда заставляют афроамериканских учащихся чувствовать себя так, как будто есть разница между «нами» и «ими» – теми, кто управляет школой. Беркли в Калифорнии – это самый либеральный и, во всех отношениях, один из наиболее расово интегрированных городов в Соединенных Штатах. Исследование Энн Фергюсон, выполненное в режиме «включенного наблюдения» в средней школе в Беркли, является поэтому особенно показательным[176]. Эта школа совмещает две популяции – в основном белых учащихся, а также учащихся из азиатских стран с более высоким доходом, которые объединены в группу «Хиллз» («Холмы»), и в основном чернокожих и испаноговорящих учащихся, которые объединены в группу «Флэте» («Равнины»). Дети из группы «Флэте» и дети из группы «Хиллз» разделяют разное понимание норм поведения. Учащиеся и школьные администраторы, которые считают своей обязанностью поддерживать порядок, в основном разделяют стандарты поведения группы «Хиллз»: они навешивают на детей из группы «Флэте» ярлык «плохих» и соответствующим образом их наказывают.

В качестве примера Фергюсон описывает следующий инцидент, который выглядел бы комично, если бы частое повторение подобных инцидентов не сделало бы его глубоко трагичным. Фергюсон стоял на ступеньках лестницы, разговаривая с заместителем директора школы, когда тот был отвлечен группой девочек из национальных меньшинств, которые громко разговаривали, они шли по лестнице, переходя из одной классной комнаты в другую. Одна из девочек не заметила его и продолжала говорить. Заместитель директора спросил ее: «И именно так вы должны вести себя в коридорах школы?» И затем приказал ей спуститься вниз по лестнице и снова подняться по ней. Девочка выполнила приказ в точности, но сделала это с оттенком юмора. Заместитель директора воспринял это поведение как неуважительное (и, возможно, оно таковым и было) и вызвал ее к себе в кабинет для объяснений[177]. Что произошло в данном случае? В терминах, которые мы используем в этой книге, заместитель директора как инсайдер, миссия которого поддерживать порядок в школе, не видит юмора в поведении ученика, который подвергает сомнению приказ, предполагая, возможно даже на один миг, что он является аутсайдером, не полностью уважающим властные полномочия данного заместителя директора.