Экономика идентичности. Как наши идеалы и социальные нормы определяют кем мы работаем, сколько зарабатываем и насколько несчастны

Так что оно {негодование афроамериканцев} время от времени прорывается в церквах воскресным утром, в речах с кафедры и с церковных скамей. Факт, который многие люди воспринимают с удивлением, факт, что это негодование, которое слышится в речах Реверенда Райта, попросту напоминает нам о старом трюизме – что наибольшая сегрегация в американской жизни имеет место воскресным утром. Это негодование не всегда продуктивно. В реальности оно более чем часто отвлекает внимание от решения реальных проблем. Это негодование удерживает нас от того, чтобы прямо взглянуть на наше собственное соучастие в формировании теперешнего нашего состояния, и не дает афроамериканскому сообществу укрепить единство, необходимое для проведения реальных изменений. Однако негодование реально. Оно обладает очень большой мощью, и просто желать, чтобы оно ушло, обвиняя его без понимания его корней, – значит лишь расширять пропасть непонимания, существующую между расами.

В реальности аналогичное негодование существует и среди сегментов белого сообщества. Большинство работающих белых американцев, относящихся к среднему классу, не считает, что они имеют какие-то особенные привилегии, связанные с их расой. Их опыт – это опыт иммигрантов. Никто им просто так ничего не дал, они построили все с нуля. В своей жизни они упорно работали, много раз видя при этом, как их рабочие места уплывали за океан, а их пенсия понижалась после целой жизни упорного труда. Они озабочены своим будущим и считают, что их мечты от них ускользают. В эру стагнирующих зарплат и глобальной конкуренции возможности видятся как игра с нулевым выигрышем, в которой ваши мечты реализуются за счет других. Поэтому когда им говорят, чтобы они отправили своих детей в школу на автобусе через весь город; когда они слышат, что афроамериканцы получают преимущество в назначении на хорошую должность или что им предоставляют места в хорошем колледже из-за несправедливости, которой эти белые граждане никогда не совершали; когда им говорят, что их страхи по поводу преступности в городских кварталах несколько преувеличены, – то со временем возникает раздражение[261].

Мы рассматриваем такие несопоставимые мнения по поводу расовых вопросов и их последствий как приводящие к «патовой ситуации» – термин, который как раз и использовал Обама, – при которой проблемы низшего класса афроамериканцев – равно как и проблемы всех бедных, независимо от расы, были оставлены без внимания. Вместо того чтобы принять эти проблемы как «наши» и работать над их разрешением, люди на обеих сторонах расового разделения стали настолько раздражены, что выделение ресурсов, необходимых для преодоления расовых различий, теперь политически невозможно рассматривать. Если использовать фразу Дэвида Эллвуда, мы оказываем «мало поддержки»[262].