Экономика каменного века

Абсолютно надежный пример дают хорошо обеспеченные водой районы Юго-Восточной Австралии. Там аборигены были облагодетельствованы рыбными ресурсами, столь Сильными и легко доступными, что одному скваттеру*, жившему и занимавшемуся хозяйством в Виктории 1840-х гг., оставалось только задаваться вопросом: «Как эти люди умудрились убивать время, пока не явился мой отряд и не научил их курить?» (Curr, 1965, р. 109). Курение, по крайней мере, решало хозяйственную проблему — ту, что нечем заняться. «Это дополнительное новшество пришлось им очень кстати... жизнь потекла плавно, часы досуга делились между отправлением трубки по месту назначения и выпрашиванием у меня табака». В минуты более серьезного настроя старый скваттер сделал попытку подсчитать количество времени, затрачиваемого на охоту и собирательство рдьми, населявшими бывший Порт Филипп Дистрикт. Женщины проводили вне стоянки Моих собирательских походах примерно по шесть часов в день, «половина этого времени приходила без дела в тени деревьев или у костра»; мужчины отправлялись на охоту вскоре после того, как женщины покидали стоянку, и возвращались приблизительно в одом с ними время (там же, р. 118). Кёрр находил, что еда, полученная таким образом, была «посредственного качества», «хотя и легко доставалась», что шести часов в день «с избытком хватало» для ее добывания и что на деле эта страна «могла бы прокормить вдвое уми? чернокожих, чем мы в ней обнаружили» (там же, р. 120). Очень сходные комментарии оставлены другим ранним автором, Клементом Ходжкинсоном, описавшим аналогичную природную среду в северо-восточной части Нового Южного Уэллса. Несколько минут рыбной ловли могут дать достаточно, чтобы прокормить «все племя» (Hodgkinson, 45, р.223; ср. Hiatt, 1965, pp. 103-104). «В действительности на всей территории военною побережья чернокожие никогда так не страдали от недостатка пищи, как это полагали многие соболезнующие авторы» (Hodgkinson, 1845, р. 227).

Но люди, которые населяли эти более плодородные районы Австралии, преимущественно на юго-востоке, не инкорпорированы в сегодняшний стереотип аборигена. Они были рано стерты с лица земли[22] [23]. Отношение европейцев к этим «черным парням» определялось конфликтами из-за природных богатств страны; будучи поглощены процессом разрушения, они имели мало времени или склонности позволить себе роскошь созерцания. В итоге, этнографическое сознание унаследовало лишь мелкие осколки: главным образом — группы из внутренних районов, главным образом — жители пустынь, главным образом — арунта*. Не то чтобы абориген арунта был обеспечен хуже всех — в среднем, «его жизнь ни в коем случае нельзя назвать жалкой или очень тяжелой» (Spencer and Gillen, 1899, р. 7).[24] Но племена Центральной Австралии не должны считаться — с точки зрения численности или экологической адаптации — типичными представителями коренных австралийцев. Следующая сводка сведений о туземной экономике, сделанная Джоном Эдвардом Эйром, который пересек южное побережье, преодолел хребет Флиндерс и жил некоторое время в более обильном районе Муррея, с достаточным основанием может быть признана по крайней мере репрезентативной.