Экономика Сталина

Метастазы коррупции стали глубоко проникать в жизнь советского общества. Государство пыталось хоть как-то противостоять ее разрушающему влиянию. Первым громким коррупционным делом советского периода стало дело фирмы «Океан» (1981–1982 гг.). Из расследования этого уголовного дела было инициировано так называемое Сочинско-Краснодарское дело, одним из обвиняемых по которому проходил первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС, член ЦК КПСС Медунов. Борьба со взяточничеством и злоупотреблениями органов власти активизировалась с приходом на пост Генсека Юрия Андропова в 1983 г. Тогда были начаты знаменитое «хлопковое» дело и дело Моспродторга, по которому был расстрелян директор Елисеевского гастронома Юрий Соколов. Впрочем, это был последний всплеск борьбы в СССР с теневой экономикой. В 1984 г. Ю. В. Андропова не стало, а в 1985 г. к руководству страной пришел М. С. Горбачев.

Теневой капитал – инициатор и организатор перестройки

Фактически за период с конца 1950-х гг. до прихода к власти М. С. Горбачева в 1985 г. в СССР прошел процесс формирования и созревания государственного капитализма. В СССР теневая экономика к середине 1980-х гг. достигла небывалого расцвета. По некоторым оценкам, треть спроса населения СССР на услуги удовлетворялась теневой экономикой. Хозяйственные связи вне государственного контроля способствовали росту так называемых нетрудовых доходов, выпуску «левой», неучтенной продукции практически во всех областях производства.

Доходы теневиков, по приблизительным экспертным оценкам, в начале 1980-х гг. оценивались в 80 млрд. руб. в год; по отношению к доходам государственного бюджета СССР это составляло более ¼[148] На встрече с заведующими отделами ЦК КПСС 16 декабря 1986 г. генеральный секретарь Коммунистической партии СССР Михаил Горбачев озвучил величину теневого оборота в Советском Союзе: 10 млрд. руб. в год, что, по мнению специалистов, было явно заниженной оценкой.

Уже к 1989 г. специалисты говорили о наличии в стране 100 тыс. (!) подпольных миллионеров, которые получили возможность легализовать огромные денежные средства. Теневой капитал тогда оценивался в 500 млрд. руб., что составляло сумму, близкую к годовому доходу государственного бюджета СССР[149]. За несколько лет горбачевской перестройки теневой капитал в СССР увеличился, по данным К. Скоркина, в 100 раз[150]. При всей условности приведенных оценок теневого капитала не вызывает сомнения, что он рос при Горбачеве, как на дрожжах. Этому капиталу, а вернее – его владельцам, было уже тесно в рамках нынешних формально социалистических отношений.

Социально-экономической основой государственного капитализма стало тесное сращивание партийно-государственной бюрократии СССР и представителей подпольного капитала. При этом грань между этими двумя составляющими государственного капитализма была условной.

Партийный аппарат всех уровней в начале 1980-х гг. составлял примерно 500 тыс. человек. Практически он полностью оторвался от народа. В качестве примера – состав ЦК КПСС в 1981 г: секретари парткомов республиканского и областного уровня – 35%, работники отделов ЦК КПСС – 9; министерские чиновники – 31; военные – 7; дипломаты – 4; деятели культуры – 3; работники КГБ -2, профсоюзные деятели – 2%[151], т. е. 91% – представители бюрократии. К упомянутым 500 тыс. партийных функционеров можно добавить еще примерно 1 млн. функционеров, представлявших государственно-административный аппарат, включая хозяйственный (министерства, главки, директора предприятий). Это была бюрократическая верхушка («номенклатура»), которую упоминавшийся нами немецкий коммунист В. Дикхут еще в начале 1960-х гг. прозорливо назвал буржуазией, которая полностью распоряжалась государственной собственностью, прежде всего средствами производства и государственным бюджетом, т. е. олицетворяла собой государственный капитализм.