Экономика творчества в XXI веке. Как писателям, художникам, музыкантам и другим творцам зарабатывать на жизнь в век цифровых технологий

Но, как сказал Хаммель, сейчас в Окленде «нельзя браться за проект, который не принесет тебе денег». Вы не можете заработать на аренду, пригласив на шоу своих друзей, сказал Штраус, потому что стоимость аренды слишком большая, а зарплата ваших приятелей слишком маленькая. И кого же тогда приглашать? Джина Голдблатт, писательница-фантастка и поэтесса, основала Liminal Gallery[43], «феминистскую и женскую» литературную площадку, которой она управляет в своем лофте, потому что в том сообществе в районе залива Сан-Франциско, которое она нашла, было слишком много белых цисгендерных мужчин («Я знаю множество женщин, которые пишут гораздо лучше этих придурков, что все время сюда лезут», – сказала она). Теперь, с ростом арендной платы, она задавалась вопросом, как бы не закрыться. «Люди, которые хотят сюда попасть, совершенно не обязательно могут помочь тебе держаться на плаву в этой среде», – сказала она. Она не возражает против того, чтобы зарабатывать деньги на яппи, но она также не хочет создавать какие-то произведения специально для них: это «своего рода искусство в приемлемой форме», которое объективирует и превращает писателей, с которыми она работает, в товар; творчество, которое не угрожает богатым белым людям, которое позволяет хипстерам сказать: «Эй, я пришел посмотреть на эту штуку». Другими словами, это то, что подается как форма развлечения, когда вот тут произведение, а вон там – зрители, но не как нечто «на самом деле выражающее опыт и общность с другими».

Но именно этот вид искусства получает финансирование и признание, волнует застройщиков, проникает в галереи, что заполняют творческие районы, попадающие под перепланировки. И в результате появляются те оживленные кварталы, которые привлекают креативный класс, из-за которого повышается стоимость аренды, что хорошо для города: не для людей, в нем живущих, потому что им, видимо, придется уехать, а для самой территории – земли, недвижимости, хозяев места. Художники могут остаться, но только в том случае, если они перепрофилируют свою продукцию, как это было раньше, на экспортный и туристический рынки, а не потребляют ее сами, как те полинезийские островитяне, которые когда-то питались своими родными продуктами, а теперь вынуждены посылать их за границу и жить на переработанных продуктах питания. Хипстеры и яппи – это, в свою очередь, туристы, неизменно ищущие необычные впечатления и навсегда уничтожающие места, где их находят.

По богеме ностальгируют так сильно, что возникает распространенное убеждение, будто ее больше не существует, не может существовать в наши дни, в нашей эпохе. Но это оптическая иллюзия, своего рода эффект Гейзенберга[44], в котором сам акт наблюдения изменяет наблюдаемое. Стоит услышать о богемном сообществе, как выясняется, что оно уже распалось. Но мне повезло наткнуться на такое место, которое не только осталось нетронутым, но даже расширяется. Я сказал бы вам, где оно находится, но не хочу, чтобы его испортили.

7 Жизненный цикл

«Я не помню, как стал художником, – сказал скульптор и фотограф Вик Мунис, – но помню, как все остальные перестали ими быть». И если смотреть на график жизненного цикла творческого человека, на карьерную кривую от юности до среднего возраста и далее, обе половинки этого резкого замечания будут иметь смысл.

Большинство людей, с которыми я общался, тоже не помнят, как становились авторами. Они просто всегда ими были. Диана Шпехлер, писательница и путешественница, сказала, что хотела писать «с самого рождения», и хотя я догадываюсь, что это не стоит понимать буквально, но по крайней мере трое моих респондентов создали свою первую «книгу» еще до школы. Один начал читать в два года, другой – писать в три. Атия Джонс, та самая художница, работающая в смешанной технике, помнит, как в семь лет строила книжные полки из картонных коробок, вдохновившись передачей о ремонте, а потом в младших классах научилась шить, чтобы делать себе одежду. Примерно в двенадцать лет Дэвид Хинохоса, кино- и телепродюсер, написал Бену Аффлеку (он каким-то образом смог связаться с ним через CAA, агентство талантов), раскритиковал «Звездные войны. Эпизод I: Скрытая угроза» (Star Wars Episode I: The Phantom Menace) на десяти страницах и отправил Джорджу Лукасу, а также переписал весь сценарий финала «Сайнфелда». Брэд Белл, который вместе с Джейн Эспенсон создал веб-сериал «Мужья», был от природы артистичным ребенком. К двенадцати годам он уже знал, что переедет в Лос-Анджелес работать на телевидении, точно так же, как знал, что он гей.