Экономист на диване. Экономическая наука и повседневная жизнь

Уважаемая Ребекка,

когда мы жили в Колорадо, Кэли была единственным еврейским ребенком в своем классе. Там было еще несколько детей-мусульман. Порой, особенно в преддверии Рождества, учителя забывали об этом различии и позволяли себе высказывать замечания, которые подходили только для детей-христиан. Это происходило нечасто и легко нейтрализовалось дома объяснениями, что разные люди верят в разные вещи, так что в самом начале мы не хотели ничего говорить по этому поводу. Мы изменили свое мнение, услышав, как учитель рассказывал группе детей, что если Санта не пришел к вам домой, это означает, что ты очень плохой ребенок; это слышал также мусульманский ребенок, который наверняка не ждал, что к нему придет Санта. Тогда-то мы и решили поделиться своей озабоченностью с учителями. Они искренне признали свою вину, и с тех пор инцидентов больше не было. Не сомневаюсь, что учителя были порядочными и честными людьми, не имевшими никакого намерения навязывать какие-то принципы, но несколько простодушными вследствие провинциального воспитания. Возможно, что такой же вид честной наивности кроется и в основе проблем, с которыми мы столкнулись в этом году в Центре еврейской общины. Точно так же, как учителя Кэли в Колорадо искренне позабыли о том, что существуют различные религии, ее учителя в Центре еврейской общины, вероятно, искренне позабыли, что существует множество разновидностей политики.

Я поясню, в чем состоит это разнообразие. Мы не защитники окружающей среды. Мы их горячие противники. Мы рассматриваем движение в защиту окружающей среды как форму массовой истерии сродни исламскому фундаментализму или движению «Борьба с наркотиками». Мы не практикуем повторное использование. И мы учим нашу дочь не использовать что-либо повторно. Мы учим ее тому, что люди, которые стараются убедить ее использовать что-либо повторно, или те, кто принуждают ее к этому, злоупотребляют ее правами.

Предыдущий абзац служит той же цели, что и наше заявление учителям Кэли в Колорадо о том, что мы — не христиане. Некоторые из них вообще никогда понятия не имели, что кто-то может быть нехристианином, но они свыклись с новой мыслью довольно быстро.

Как только учителя из Колорадо осознали, что мы и еще несколько других семей не придерживаемся той религии, которую они распространяли, они тотчас же извинились и прекратили всяческие попытки. Никто из них не расспрашивал меня, что именно в христианстве меня не устраивает; они просто признали, что вряд ли изменят наши взгляды на этот предмет, и не стали пытаться менять наши взгляды и, конечно же, прекратили попытки привить нашему ребенку иные взгляды.

Я сравниваю это с Вашей реакцией, когда у нас возник спор с Вами на выпускном для дошкольников. Вы захотели узнать, с чем именно из того, чему Вы обучали мою дочь, я не согласен. Я не согласен с Вашим правом задавать подобные вопросы. Для нас вся программа защиты окружающей среды представляется столь же чуждой, как и доктрина христианства. Я не имел намерения всту-• пать в подробный теологический спор с учителями Кэли в Колорадо, а они сами не имели наглости спрашивать меня об этом. Я просто попросил их не касаться данного вопроса, а они признали законность моего требования, и тема была закрыта.

Я рассматриваю текущую ситуацию, как гораздо более серьезную, чем та, с которой мы столкнулись в Колорадо, по нескольким причинам. Во-первых, в Колорадо мы имели дело с несколькими отдельными и редкими высказываниями, тогда как в Центре еврейской общины мы сталкиваемся с систематическими попытками привить доктрину, буквально говоря, через детские рты. Во-вторых, Вы, похоже, не готовы признать тот факт, что в мире, вероятно, есть люди, которые не разделяют Ваших воззрений. В-третьих, меня гораздо больше беспокоит вероятность того, что моя дочь станет защитницей окружающей среды, чем христианкой. В-четвертых, в настоящий момент мы не сталкиваемся с какой бы то ни было угрозой навязывания нам христианства самодурами; но мы не можем заявить то же самое о защите окружающей среды. Органы самоуправления нашего округа никогда не пытались прислать мне Новый Завет, но зато они прислали мне мусорный контейнер для вторсырья.

Хотя я и поклялся не вступать в дискуссии по этим вопросам, я все же отвечу на один вопрос, который Вам показался весьма важным в нашем обсуждении: согласен ли я, что привилегия предполагает ответственность? Мой ответ: нет. Я считаю, что ответственность появляется, когда люди сами добровольно принимают ее. Я также считаю, что, когда нет четких и ясных договоренностей, люди, читающие нотации другим об их ответственности, почти всегда вызывают недоверие. Я учу свою дочь остерегаться подобных людей, даже если они являются учителями дошкольных учреждений, которые во всех остальных отношениях заслуживают только любви.

Искренне Ваш,

Стивен Ландсбург