Экранные поцелуи

Все, однако, оказалось, не столь безнадежно. Клаудиа, которая в качестве секс-символа ценилась наравне с Ракел Уэлш и Брижит Бардо, не слишком хорошо играла, при этом была совсем неглупа, обладала чувствительным сердцем и непомерным самолюбием. Вот оно-то доставляло продюсерам немало хлопот. Дело в том, что при всем своем самомнении Клаудиа страдала от крайней неуверенности в себе Ее хрупкое «я» постоянно нуждалось в подпитке со стороны. А единственным известным ей способом самоутверждения являлись отношения с мужчинами. Если ей кто-то нравился, дело никогда не кончалось легким флиртом. Нет, Клаудиа непременно должна была пройти весь путь до конца — до свадьбы. В итоге она была замужем пять раз, и пятый муж недавно ее бросил.

К концу рассказа Дэн проглотил два коктейля и налил себе чистой водки.

— Перехожу к самому худшему, — мрачно произнес он, глядя через стекло на безупречно ухоженный сад. — Когда Чад подал на развод, она исчезла. Никто не мог до нее добраться. Она отказывалась встречаться со своим антрепренером, не появлялась в обществе, даже к телефону не подходила. Она как бы перестала существовать. Ты не поверишь, она даже с врачом перестала встречаться. Так что если у нее нервный срыв, то в данный момент она может оказаться на грани самоубийства.

Боб решил не сдаваться.

— Может, все не так уж страшно. До сих пор я неплохо ладил с актрисами. Да Господи, я почти десять лет был женат на актрисе. И вот что я тебе скажу: еще ни одна актриса не умерла от любви.

Кейзер лишь покачал головой:

— Хотел бы я тебе поверить. Клаудиа не появляется уже полгода. Каждый месяц мы ей выплачиваем тысячи долларов по контракту и ничего не получаем взамен. Скажу тебе откровенно, ее смерть обошлась бы дешевле для студии.

— А еще лучше, если бы она снова начала работать.

Кейзер допил водку. Повернулся к нему:

— Если ты вернешь нам Клаудиу, «Магнум» вложит деньги в твой фильм.

— А если нет?

Глава студии загасил сигару.

— Тогда и говорить не о чем.

Боб Делани знал, что Клаудиу Грэхэм будет трудно разыскать. Но он ошибся. Это оказалось невозможно. Целую неделю он пытался дозвониться до нее, оставлял сообщения на автоответчике. Но она так и не отозвалась.

Он попробовал другой путь — послал ей цветы. Безрезультатно. Тогда он решил испробовать последнюю возможность — Жизель Паскаль.

Сама Жизель называла себя устроительницей чужих дел, все остальные звали ее сводней. Как бы там ни было, она на этом неплохо зарабатывала. А деньги ей были нужны. Много денег. Боб иногда сравнивал ее с очень дорогим гоночным автомобилем — прекрасным, срывающимся с места от малейшего прикосновения и требующим уйму денег на свое содержание. Делани познакомился с ней восемь лет назад, когда она только появилась в Голливуде, и сразу же был заинтригован, как и все остальное мужское население города. Причина крылась не только в ее детски-голубых глазах и льняных волосах. Такими здесь могла похвастаться добрая половина девушек. Жизель отличалась от них утонченным стилем и атмосферой загадочности, окружавшей ее.

Она приехала из Парижа, и это чувствовалось с первого взгляда — по походке, по манере говорить, по тому, как сидела на ней одежда. Но она не сразу поехала на побережье, в Голливуд. Несколько лет прожила в Нью-Йорке.

Она обучалась актерскому мастерству и даже сыграла несколько ролей на Бродвее, но все незначительные. Жизель не обладала достаточным талантом, а кроме того, у нее не было необходимости зарабатывать деньги. Она жила на содержании у очень обеспеченного человека с большими связями. Оставив его, решившись уехать на побережье, она смогла использовать все его связи. Благодаря людям, с которыми она познакомилась в Нью-Йорке, ей было, где остановиться и существовало множество мест, куда она могла бы поехать. Она стала появляться на всех великосветских приемах, в самых шикарных клубах, на торжественных церемониях присуждения академических наград и званий. Многие мужчины добивались ее благосклонности, так что она могла бы снова завести богатого содержателя. Но ее это больше не устраивало. Теперь она решила стать независимой и зарабатывать себе на жизнь.