Экс-баловень судьбы

Добравшись до машины, я, как ни странно, не почувствовала себя усталой и подумала, что с легкостью смогла бы совершить еще одну прогулку до подвала и обратно. Но такой необходимости не было, и я сложила на заднем сиденье свою неподражаемую курточку, которой выпало столько испытаний за сегодняшний вечер, и поехала домой.

Глава 10

На следующий день я проснулась в очень грустном настроении. Версии возникали и лопались, как пузыри во время дождя.

Как хорошо все складывалось с Жигалиным! Просто идеальный кандидат, так нет же, и он оказался ни при чем. Теперь в активе снова группа христианских исследователей во главе с Незнамовым и жена, точнее, вдова профессора, которая на вид не способна убить даже муху. Ладно, будем работать с тем, что есть.

Для начала не помешало бы выяснить, чем занимался каждый из интересующих меня студентов в ночь убийства. А заодно и уточнить — что же именно вызывало их двусмысленные ухмылки во время нашего разговора и чего так испугалась девочка? Действительно ли причина в том, что они узнали о денежных махинациях профессора, или в чем-то другом?

Только как это сделать? Сами они не расскажут, а кто-то еще вряд ли в курсе дел этой весьма закрытой компании. А может быть, использовать для этой цели Жигалина? Что с того, что мне известно, что он ни при чем: другие ведь этого не знают! Выяснить, в какой группе он числится, и поинтересоваться у однокашников: не было ли у него с профессором Разумовым конфликтов и где бы, например, мог он находиться в ту роковую ночь? А потом и на Незнамова с друзьями выйти. Мир тесен, если Незнамов и его приятели знают про Жигалина, то почему бы Жигалину и его приятелям не знать про Незнамова? Хм… кажется, получился каламбур.

А насчет того, имеется ли у этих исследователей компромат на профессора, можно будет на испуганную девочку Зину надавить. Хотя — только в крайнем случае. Для начала не помешает собрать какую-нибудь дополнительную информацию. Разрабатывая это дело, я уже не раз сталкивалась с тем, что в процессе разговоров выяснялись какие-то новые данные, которые давали расследованию совершенно иное направление. Вполне возможно, что и в этот раз я смогу узнать что-то новое, что поможет мне понять — с какой стороны удобнее всего будет браться за этих с виду простеньких, но очень себе на уме ребятишек.

Надо ехать в Покровск. Снова разыгрывать выпускницу милицейской школы и вести бесконечные разговоры. Ох уж мне эти разговоры! Кажется, легче двадцать раз морду кому-нибудь начистить, чем заниматься этим нудным переливанием из пустого в порожнее! На один процент действительно стоящей информации — девяносто девять процентов мусора. Да еще, того и гляди, заврешься на чем-нибудь!

От расстройства я даже закурила. Паршивое дельце, давно у меня таких не было. Сплошные разочарования и противоположности. Однако, докурив, я строго сказала себе: хватит морально разлагаться, пора заняться делом. Подкрасившись и облачившись в джинсовый костюмчик, я отправилась в Покровск.

Приехав в Институт кооперации, я навестила знакомых мне девочек из исторического деканата и спросила у них, в какой группе учится Сергей Жигалин. Оставалось только изучить расписание и узнать, в какой аудитории занимается нужная мне группа.

К началу большой перемены я уже сидела в засаде, поджидая, когда из дверей аудитории появятся студенты и я смогу наметить себе жертву, на долю которой придется нелегкая участь — снабдить меня информацией.

Наконец двери открылись, и из них вывалилась толпа народа, в едином порыве устремившаяся, скорее всего, в столовую. Только несколько девчушек никуда не спешили, а весело переговаривались с парнями. В одном из них я узнала приятеля Жигалина, с которым он выходил вчера покурить, когда я следила за ним. Что ж, кумушки, вас-то мне и нужно!

Через некоторое время юноши удалились, а девушки так и остались стоять в нише у окна. Я направилась к ним, еще не зная, как начну разговор, но полностью доверяя своим импровизаторским способностям.

— Девчонки! Привет! Можно поговорить с вами?

Сначала они отнеслись ко мне несколько недоверчиво, но, когда я рассказала им про милицейскую школу и намекнула, что они могут помочь своему товарищу, дав какую-либо информацию, подтверждающую его алиби, они очень оживились.

— Сережка — он такой… Чуть что не по нему — сразу начинает психовать. Но вы не думайте, он просто языком болтает. Он такого сделать не мог.

Вспомнив все увиденное и услышанное в подвале, я очень посочувствовала этой девочке, но не стала разрушать ее иллюзии. Найдутся желающие и без меня — тот же Сережка. Жизнь такие заблуждения быстро исправляет.

— А вы не можете сказать, где он был ночью двадцать четвертого?

— Конечно, можем.

— Правда?! Это бы мне очень помогло.

— Да тут никакого секрета нет, это вам многие смогут подтвердить. В ту ночь все у Генки на дне рождения были. И наши, и с параллельного…

— А кто это — Генка?

— Макаров Генка, с параллельного потока. Он как раз из той группы, которую Разумов курировал.

Разговор становился все интереснее.

— И эта группа тоже была?