Экс-любовники

Один раз дёрнувшись в попытке сопротивления, я сдаюсь и тыкаюсь носом в его рубашку, чтобы оставить на ней мокрое пятно.

Карим поглаживает меня по плечу и слегка покачивает, пока я, давясь скопившимся в лёгких воздухом, вдохновенно плачу. Тряпка безоговорочно взяла верх над профессионалом. Силы отстраниться у меня есть, но в его объятиях так хорошо, что хочется задержаться. И кубики так близко.

— Я думал по поводу нас, Вася, — тихо наговаривает Карим мне в макушку. — Поговорку про реку вспомнил…

— Заткнись, Исхаков! — взвываю я, ударяя его кулаком в грудь. — Я вообще-то сама тебя бросила, и мне ничего от тебя не нужно, понятно?

Вздохнув, он прижимает меня к себе сильнее. Сквозь мутную пелену слёз я вижу, как в открывшейся двери появляется лицо Полины, как изумлённо оно вытягивается и исчезает. Решив, что с имиджем тряпки пора завязывать, вытираю щёки об рубашку Карима и отстраняюсь.

— У тебя моё лицо на груди отпечаталось, — предупреждаю я, финально шмыгнув носом. — По поводу секса не парься: было и было. В одну реку правда дважды не войдёшь, но мы вроде как и не собирались. — И не удерживаюсь от иронии: — Рубашку не забудь поменять, а то тебе Айгуль а-та-та сделает.

— Айгуль уже месяц как с Радиком встречается, — без улыбки отвечает Карим. — Но рубашку я, конечно, переодену. — Он отступает, меняя тон на более отстранённый: — Думаю, через час всё закончится. После того как торт вынесут, можешь ехать домой.

Застыв, я смотрю, как он идёт к двери, и когда она за ним захлопывается, на автомате пячусь к креслу. Айгуль и Радик? Так, а что там тогда с рекой?

— Василина! — доносится шипящий шёпот из дверей.

Я поднимаю растерянный взгляд. Это Полина.

— Я ваши обнимашки с Полкановичем застукала, — продолжает она, заходя внутрь. — Смотритесь! Блин, расскажи, почему вы расстались, а?

17

Два года назад

— Вася моя, ты где? Я освободился, вышел из офиса.

Я машу официантке, уныло торчащей возле стойки, и мурлычу:

— Ты был слишком долго, поэтому мы с Искиным решили поехать к нему домой и без тебя побухать.

В трубке повисает тяжёлая пауза.

— Ой, да шучу я! — хихикаю я. — Сижу в кофейне на Баррикадной. Подъезжай сюда.

Карим явно хочет поворчать, но вместо этого буркает:

— Скоро буду.

Я заказываю кофе и принимаюсь его ждать. От хождения по магазинам гудят ноги. Ещё неделю назад я должна была выбрать платье ко дню рождения отца Карима, но по обыкновению дотянула до последнего. Празднование уже завтра, и потому пришлось поднапрячься. Но пятки в кровь стёрты не зря. Платье я купила обалденное: элегантное, из плотной ткани, но при этом соблазнительное из-за высокого выреза по бедру. Не терпится показать Кариму, чтобы оценил, с каким толком я потратила его деньги.

Я хотела ничего у него не брать и пойти в одном из своих клубных платьев, но Карим заартачился: купи новое да купи. Я только потом поняла, чего он так напрягается: оказывается, на день рождения Талгата Юсуповича куча его родственников приезжает. Ясное дело, про то, что Карим с кем-то встречается, все уже слышали и будут меня оценивать. Я ведь к тому же ещё и русская, а в их семье это вообще нонсенс. Платье оказалось жутко дорогим, и пришлось даже Кариму из примерочной звонить, чтобы шёпотом цену называть. Он сказал брать.

С удовольствием отхлебнув кофе, я гляжу в окно на проезжающие машины, высматривая Карима. Люблю поймать этот момент, когда он выходит из водительской двери, такой красивый и спортивный. Хочется на весь мир проорать: «Моё!»

Подумываю заказать какой-нибудь десерт, но остановившийся у обочины внедорожник со знакомыми номерами меня отвлекает. Зависнув, я разглядываю его лощёные бока. Это машина Талгата Юсуповича. Я еёмного раз возле их дома видела.

Однако в следующую секунду я начинаю сомневаться в принадлежности автомобиля, потому что из пассажирской двери вместо Равили Марсовны выходит пышногрудая шатенка лет тридцати-тридцати пяти.

«Показалось», — думаю я и снова передумываю, потому что в этот момент следом за ней выходит Талгат Юсупович. Женщина с улыбкой берёт его под руку, и они вдвоём скрываются за дверью ресторана по соседству.

Отвернувшись от окна, я ошарашенно разглядываю зазубрины белых уголков, торчащие из салфетницы. Я ведь не дура и всё правильно поняла. Отец Карима вошёл в ресторан под руку с другой женщиной. Не с Равилей Марсовной, а с той, кто моложе и привлекательнее её. Это приводит в такой шок, что я забываю и про кофе, и про десерт, и про новое платье. Отец Карима, Эльсины и Радика изменяет своей жене! Милой, пухленькой и улыбчивой Равиле Марсовне, которая много раз у них на кухне поила меня чаем, когда мы с Эльсиной тайно мучились похмельем после очередной ночи в клубе.

Шок постепенно начинает трансформироваться в злость. Вот что он за человек такой, этот Талгат Юсупович? Дома весь из себя такой приличный семьянин и строгий родитель! Сыновья у него по струнке ходят, а сам… Обыкновенный бабник, который изменяет своей несчастной жене.