Эксельсиор. Вакуумный дебют.

Придерживаясь прежней траектории, капитан едва заметно сместил нос корабля, сейчас это значило, что при линейном залпе, снаряды Нау приблизятся к таврам со стороны их нижних килей, где находятся линейные пушки, которые сравнительно легко повредить. Довольно скоро эсминец поддержки «Калмык» среагировал, слегка скорректировав крен, чтобы прикрыть уязвимый киль, одновременно он на долю градуса отдал тангаж, тем самым создавая потенциальную угрозу для Нау. Вполне разумный маневр. В свою очередь, Нау подвернул киль и выставил бок, что позволяло работать по противнику сразу с нескольких огневых точек и с бака, и с кормы. Следующим маневром эсминец ужал силуэт, делая себя сложной мишенью для огневых точек. Каждая подобная итерация означала разное начало и развитие боя, Нику было приятно вести этот диалог, капитан эсминца показал себя опытным тактиком и достойным соперником. Однако крейсер «Тунгус», если и замечал все эти едва уловимые эволюции, то виду не подавал, вёл себя словно новичок, не понимающий важность исходной стойки при первом выпаде, либо напротив, капитан крейсера — опытный стратег, намеренно скрывающий свои навыки и почерк боя. Неопределённость лишь усилилась, Ника охватили сомнения, он подумывал сменить изящный седьмой сценарий, на третий, предполагающий долгую изматывающую оборону и массовые повреждения с обеих сторон.

Озадаченно размышляя, Ник машинально немного отвёл нос Нау в сторону от целей, как бы обозначая паузу для размышлений, эсминец расслабился, «Тунгус» же сближался с прежней топорной прямотой. Действуя скорее интуитивно, чем осмысленно, Ник резко навёл свой корабль на тяжёлый крейсер и открыл створ линейной пушки, при этом по катушкам пушки прошёл тестовый импульс, если перевести этот маневр на язык людских жестов, то это как резко вскинуть руки и сказать: «Бу!». Крейсер качнулся! Опытный боец даже не моргнул бы на такой ложный выпад, но «Тунгус» моргнул, такую реакцию невозможно подделать! «Тунгус» дёрнулся как новичок! Напряжение Ника сразу спало, внезапно за спиной раздался радостный возглас Ли.

Последние полчаса компаньонка тщательно наблюдала за капитаном, она не хотела упустить момент, когда уже можно действовать. С каждой минутой Ник становился всё мрачнее и задумчивее, девушка знала этот взгляд, её начали одолевать тревога и сомнения, стало страшно. Она переглянулась с Эфом, но тот не замечал изменения в настрое капитана, инженер лишь подбадривающие подмигнул и улыбнулся. Ответная улыбка Ли была натянутой, неестественной, опытный ловелас мгновенно уловил фальшь в женской мимике, его тоже начала обуревать тревога. Команда Нау уже была на грани истерики, когда Ли заметила, как спокойствие и уверенность вернулись к капитану, невольно она радостно вскрикнула, мрачная атмосфера в рубке развеялась, тревога немного уступила позиции.

Вскинув правую руку в десантном жесте «Всё нормально», Ник стал детально прописывать шаги седьмого сценария к текущей обстановке, однако большую часть визора капитана занимал вид на носовое плазмо-кинетическое орудие «Тунгуса», для текущего момента было важно вовремя подметить малейшее движение этой пушки.

Время замедлилось, стало тягучим, лениво просачиваясь в узкие рамки под названием «Сейчас».

Наконец, ствол орудия вражеского крейсера слегка сместился, не мешкая Ник ускорил свой корабль, одновременно выпуская перед носом Нау подушку из ионизированного газа, сейчас было важно не перебрать с ускорением. Меньше чем через десятую долю секунды орудие «Тунгуса» произвело три выстрела, почти сразу перед носом Наутилуса расцвело три ярких вспышки, взрывы были очень близкими, но подушка из газа отвела осколки в сторону, так что борта корабля даже не оцарапало.

Уже потом парень объяснил Ли особую важность этого момента: вражеский крейсер намеревался произвести предупреждающие выстрелы по курсу их корабля, так тавры собирались сбросить ход Нау, выставиться и овладеть инициативой, чтобы из удобных позиций озвучить свои требования. Однако Наутилус слегка ускорился за мгновение до начала выстрелов, отчего предупреждающие разрывы произошли гораздо ближе от носа корабля, чем это допускалось Конвенцией по космическому праву, а такие выстрелы уже трактовались как прямая атака, с юридической точки зрения в этот момент тавры вероломно напали на крейсер Наутилус, который получил полное право на любую доступную форму ответа.