Эксгумация

Теперь, когда Виктория Стайн лежала перед ней голая, Шварцман включила диктофон и назвала ее личные данные.

— Имя: Виктория Стайн. Возраст: тридцать три года. Рост: пять футов, семь дюймов…

Всего на дюйм ниже ее самой.

— Вес: сто тридцать пять фунтов. Раса: белая. Цвет волос: брюнетка.

Она изучила корни волос жертвы. Волосы недавно выкрашены, причем явно дорогой краской. Шварцман собрала несколько прядей в пакетик для улик.

Ухоженные волосы соответствовали дорогой квартире. Ногти жертвы были недавно отполированы и покрыты лаком телесного розового цвета. Спенсер одобрил бы.

Выбросив его из головы, Анна вновь переключила внимание на жертву.

Имелось во внешности Стайн нечто такое, что слегка озадачивало. Например, то, что на ее руках и лице было больше признаков повреждения кожи, чем Шварцман обычно видела у обеспеченных женщин ее возраста. Она отметила это несоответствие.

Прежде чем пытаться установить причину смерти, Шварцман осмотрела тело на предмет внешних повреждений, а также любых отметин на коже. У Стайн не было татуировок, часто помогавших при опознании личности, зато имелось несколько других отличительных отметин. На тыльной стороне левого предплечья виднелся небольшой невус, а на груди и плечах — несколько примечательных родинок. Анна задокументировала каждую по отдельности и при помощи маленькой линейки зафиксировала их размеры.

В правой подколенной ямке обнаружилась еще одна родинка, на этот раз гемангиома. Гемангиома — иногда ее называют малиной — возникает в результате скопления кровеносных сосудов еще в утробе матери и никогда полностью не рассасывается. Шварцман также задокументировала несколько небольших шрамов, в основном на правой руке жертвы. Кстати, правая кисть была немного больше, и этот факт, вкупе с наличием большего числа шрамов, предполагал, что Стайн, вероятно, была правша. Люди обычно режут и царапают преобладающую руку чаще, чем наоборот.

Еще один шрам обнаружился кнутри от правой тазовой кости. Рубец от аппендэктомии был бы сдвинут чуть более к центру. Неровный край предполагал травму, но шраму, похоже, не меньше десяти лет. Шварцман задокументировала его на видео, а затем провела финальный осмотр на предмет того, что еще могла пропустить.

— Глаза: серо-голубые. Никаких признаков петехий.

То есть жертву не задушили.

Анна уже делала это на месте проишествия, но на всякий случай еще раз проверила рот и нос при помощи маленького фонарика в пластиковом чехле, на предмет повреждений или инородных предметов.

— Носовые и трахеальные ходы чистые и не имеют препятствий.

Сняв камеру со стола, она ощупала череп, проверяя наличие ушибов, а потом сделала серию снимков лица и головы. Быстро пролистала изображения. Камера была сконструирована так, чтобы улавливать любые признаки кровоподтеков, но ни на черепе, ни на изображениях не было никаких следов травм или борьбы.

Завершив внешний осмотр, Шварцман изучила половые органы на предмет изнасилования, хотя никаких признаков недавнего полового акта не было, и уж тем более насильственного.

Она взяла на токсикологический анализ кровь, сделала соскоб с ногтей и осмотрела рот жертвы в поисках следов чего-либо такого, что могло застрять между зубами. Прошлой осенью, в Сиэтле, у нее получилось раскрыть дело, исследовав частицу ткани, застрявшей между нижними центральными и боковыми резцами жертвы. Так удалось опознать ДНК, принадлежащую насильнику, который был освобожден незадолго до этого условно-досрочно. Триумф, который Анна ощутила, когда ей тогда позвонили, с трудом поддавался описанию. Это было подобно наркотику.

Она была рождена для этой работы.

С помощью небольшого щупа с камерой на конце, Шварцман исследовала носовые ходы жертвы глубже, до носовых пазух. Оказавшись там, камера начала передавать изображение на экран рядом с прозекторским столом.

Нажав на кнопку, она сохранила изображение и поместила его в отдельный файл. В носовых пазухах Виктории Стайн имелись признаки кровотечения. Анна впилась глазами в экран, пристально изучая изображение.

Утопление.

Виктория Стайн пыталась дышать. Это создало давление в носовых пазухах, и они начали кровоточить.

Шварцман осторожно прощупала желудок жертвы. Мышца была немного увеличена, жидкое содержимое булькало под прикосновением ее руки. Еще один признак утопления. Она сняла перчатку и подняла к губам диктофон.

— Признаки кровотечения из носовых пазух позволяют предположить, что жертва утонула. — Анна помолчала пару секунд. — Внешнее обследование завершено.

Она отложила диктофон и заменила снятую перчатку на новую.

«Просто еще один случай», — сказала она себе.

То, что жертва похожа на нее, не имело значения: было много жертв с таким же цветом волос и глаз, как у нее, — брюнеток со светлыми глазами. Многие такие же высокие и худые, как и она, а некоторые даже с орлиным носом, как у нее, а также те, что, родились с ним, а потом хирургическим путем удалили горбинку.

Это были просто совпадения, игра случая.