Эксгумация юности

Зато это волновало его мать. Она и ее брат, дядя Джеймс — никто никогда не называл его Джимом, — крепко дружили, хотя она была на семь лет старше его. А возможно, все и благодаря тому, что она была на семь лет старше и, как это было принято в двадцатые годы, должна была присматривать за ним с детства.

Льюис часто вспоминал о дяде Джеймсе. Когда они только поженились, он рассказал Джо о нем и о его странном исчезновении.

— Он ведь погиб на войне, не так ли?

— Чтобы это случилось, он должен был пойти на воинскую службу, а этого, похоже, не произошло.

— Сейчас это уже не имеет значения, — сказала Джо.

— Это имеет значение для меня и для мамы. Он ведь исчез.

— Я где-то читал, что тогда исчезли многие. Одни были в зданиях, которые разбомбили немцы. Других, к примеру, забрали на работы в шахтах, где они погибли под завалами. Ну и так далее.

Льюис не стал продолжать. Он знал, что в данном случае все произошло как-то по-другому. Дядя Джеймс жил с ними на Брук-роуд и, похоже, все-таки вступил в армию. Сначала его признали непригодным из-за какой-то ерунды, кажется, кривизны левой ступни. Но он не отчаялся, и со второй попытки его все же взяли в армию. Он собирался приехать домой в Лондон, где жил с тетей и дядей, но так туда и не добрался. Его дядя пытался отыскать его. Но Джеймс не сообщил, где будет расквартирована его часть. Родные узнали имена и адреса двух парней, с которыми он должен был начать подготовку. Оба ответили на письма. Но никто из них не слышал о рядовом Джеймсе Рэйменте. Хотя он всех уверял, что пошел в армию. Все попытки отыскать его ни к чему не привели. Он бесследно исчез…

Все это случилось больше шестидесяти лет назад, и с тех пор о дяде Джеймсе никто не слышал. По словам Джо, в военное время люди часто исчезали. Это было подходящее время, чтобы сменить документы, исчезнуть, скрыться от властей. В те дни у человека было удостоверение личности и продовольственная книжка, но на этом-то все и заканчивалось. Никаких проездных, кредитных карт, мобильных телефонов; у большинства — никаких водительских прав и, вероятно, никакого счета в банке. Вы были свободны. Могли запросто скрыться, стать кем-то другим, исчезнуть. Семья Льюиса сделала все, что могла, чтобы отыскать дядю Джеймса, но любые усилия оказались тщетны. Через некоторое время его исчезновение стало постепенно отступать на второй план. Он для них не умер, но как будто уехал далеко-далеко, куда-то на отдаленный и недоступный для других континент. Возможно, так и случилось. Люди редко пересекали океаны, отправка писем авиапочтой была делом хлопотным, а стоимость телефонного звонка — непомерно высокой. Дядя Джеймс, возможно, и пытался им позвонить, но не получилось.

Мать Льюиса продолжала надеяться на то, что в один прекрасный день он все-таки постучит в двери. Джеймс часто бывал у них на Брук-роуд, и Гвен Ньюмен теперь вспоминала, что брат регулярно уходил по вечерам. Не то чтобы каждый вечер, но часто, и у нее создалось ощущение, что ему было неловко жить вместе с ней, ее мужем и Льюисом, потому что его воспринимали как гостя. Когда Джеймс исчез, она тут же вспомнила эти его отлучки, и ее слова запечатлелись в голове у Льюиса на долгие годы.

— Я должна была спросить, куда он уходил, но никак не решалась. В конце концов, он ведь был уже взрослый. Он возвращался очень поздно. По крайней мере я уже спала.

— Теперь, когда ты об этом говоришь, — сказал отец Льюиса, — я вспоминаю, что он частенько являлся лишь за полночь.

— Однажды я его спросила, как он провел вечер, но он лишь ответил: «Прекрасно, спасибо» — и больше не произнес ни слова.

— Иногда я спрашивал себя, почему он оставался с нами. Должно быть, скучно бездельничать по вечерам.

— Ему-то было чем заняться, — сказала Гвен. — У него была подружка. Женщина. Он встречался с ней, и, возможно, она была замужней. Именно поэтому он никогда нам ничего не рассказывал.

Тейдон-Бойс был одним из дальних пригородов Лондона, и до одноименной станции можно было добраться прямо на метро, по Центральной линии. Это было превосходное тихое место с магазинчиками, большими и маленькими домами — по сути, утопающая в зелени деревня, — и к тому же в лесу Эппинг. К сожалению, отсюда был слышен отдаленный рев автострады М25. Правда, в шестидесятые годы, когда здесь поселился Стэнли, ее еще не построили. Некоторые гости этих мест, считая себя умнее других, произносят название пригорода «Тейдон-Буа» — на французский манер, — но правильнее все-таки «Тейдон-Бойс».