Экшн

Закутавшись в большущий махровый халат Рудика, который он по необъяснимым причинам не забрал с собой в новую жизнь, Василиса устроилась на диване с пультом в руках. Все, решила она, теперь главное отгонять назойливые мысли. Голова и так гудела, словно чугунный колокол, в который невидимый звонарь периодически ударял что есть силы. Надо бы сходить на кухню и принять шипучий аспирин, но сил нет, совсем нет. Она прикрыла глаза…

Резкий звонок в дверь прозвучал именно в тот момент, когда она начала проваливаться в сон.

— Что б вам пусто было! — в сердцах воскликнула Василиса и, схватившись рукой за голову, в которой с новой силой запульсировала боль, пошла открывать дверь. Однако глянув в дверной глазок, она чуть не лишилась чувств: переминаясь с ноги на ногу, там стоял Рудольф, ее бывший муж. Рядом с ним стояла большая дорожная сумка на колесиках. Год назад они вместе покупали ее для поездки на море, а этой зимой он в нее забрасывал свои вещи, когда уходил к своей Елизавете… Он что, решил вернуться? Такого сюрприза Василиса никак не ожидала… От волнения у нее даже перехватило дыхание, и руки начали предательски дрожать. Сделав несколько глубоких вдохов, она все же собралась с силами и открыла дверь.

Некоторое время они смотрели друг на друга, словно добрые друзья после долгой разлуки. Василиса отметила про себя, что за это время Рудик не похудел, не завел круги под глазами и вообще, выглядел весьма свежо, чего она не могла сказать о себе. Василиса плотнее запахнула халат и подняла подбородок, как будто это могло добавить ей привлекательности.

Бывший муж расплылся радостной улыбкой.

— Васюня, привет, — нежно промурлыкал он, глядя при этом куда-то за спину Василисе. — Ты одна?

— Одна, — тихо ответила она, плохо владея своим голосом. Василиса в этот момент вдруг почувствовала себя полной дурой, потому что стояла перед ним в его халате, а на лбу крупными буквами написано, что она простила ему все и сразу. — А где твои ключи?

Рудик вытащил из кармана связку и потряс ею, как колокольчиками.

— Вот они, — все с той же глупой улыбкой на лице ответил он и сделал робкий шаг вперед. Василиса посторонилась, пропуская его в квартиру.

— Своими, сама понимаешь, неудобно как-то открывать. Мы же интеллигентные люди, — осторожно добавил он, протискиваясь мимо Василисы.

Учитывая то обстоятельство, что расставались они весьма бурно, используя богатый словарный запас и подручные средства, это было, безусловно, весьма осмотрительно с его стороны.

— А что в сумке? — на всякий случай спросила Василиса, еще не веря своему счастью.

— Так это… мои вещи. Ты меня извини, Васюня, я должен был тебе по телефону все сказать… — Рудик в нерешительности остановился.

— Не надо ничего говорить, — тут же возразила она. — Пришел и пришел. Это, в конце концов, твоя квартира.

Рудольф облегченно вздохнул:

— Я так и подумал, что ты все поймешь. Мне всегда говорили: какая у тебя жена умная!

Пропустив мимо ушей этот невзрачный комплимент, она спросила:

— Ужинать будешь?

— А что у нас на ужин? — живо поинтересовался Рудик и повел носом.

— Пока ничего, — ответила Василиса и двинулась в сторону кухни. — Но сейчас что-нибудь придумаю, — обнадежила она уже оттуда.

Василиса была рада уйти в кухню, чтобы не выдать своего волнения перед Рудиком. Ее верная подруга Аня Конюхова всегда удивлялась, что Василиса, девушка красивая, не теряющая самообладания ни в какой ситуации, почему-то пасовала перед этой, как она выражалась, смазливой сволочью. Василиса и сама крайне удивлялась этому обстоятельству. Единственный раз, когда она показала себя, была сцена расставания. Даже Рудик не ожидал от нее такого яркого проявления темперамента. «Вот твое истинное лицо!» — орал он, прячась за шкафом, чтобы уберечься от летящих в его сторону предметов быта и дизайна. — «А я, наивный, не верил, когда мне говорили, что твоя Малеева — дьявол в юбке! Вы, журналюги, все такие… и Крюков твой такой же двуличный и тоже гения из себя корчит… Зря ты ему, Васька, в свое время отставку дала, из вас получилась бы чудная парочка: чокнутый и психопатка!»

Интересно, это он сам придумал или кто-то действительно дал ей подобную характеристику?

Судя по звукам, доносившимся из спальни, Рудик перекладывал свои вещи из сумки в шкаф. Он всегда громко хлопал дверцами, и Василиса не раз делала ему замечание, что так обращаться с мебелью нельзя. Теперь же, как ни странно, данное обстоятельство не вызывало у нее раздражения. Более того, ее это даже успокаивало. Казалось, квартира ожила, и на душе стало веселее. Зашумела вода в душе. В общем, все как обычно.

Вскоре на столе появилась весьма прозаическая яичница, правда на беконе, сыр, маринованные маленькие помидорчики, которыми ее снабдила еще осенью Анюта, зелень и хлеб. Василиса готовить не любила, а потому, наверное, и не умела, но то, что сейчас стояло на столе, выглядело вполне прилично. Она мысленно даже похвалила себя.

— Вина налить? — спросила она Рудика, когда тот, раскрасневшийся от горячего душа, уселся за стол.

— Не откажусь.