Экскалибур

Но пока я неуклюже подбирал слова, а корабль сползал по песку на воду, она легко ступила на нос и прыгнула в волны.

— Нет! — закричал я.

— Да, — сказала она и протянула мне руку, чтобы я помог ей выбраться на берег.

— Ты знаешь, что они с тобой сделают? — спросил я. Кайнвин показала мне нож в левой руке, давая понять, что убьет себя, но живой Мордредовым людям не дастся.

— Мы слишком долго пробыли вместе, любовь моя, чтобы расстаться теперь, — проговорила она, и встала рядом со мною, и долго смотрела, как «Придвен» уходит в глубокую воду. Наша последняя оставшаяся в живых дочка и ее дети уплывали прочь. Начался отлив, и первые волны понесли серебристый корабль к морю.

Я сидел с Саграмором, пока он не испустил дух. Я баюкал его голову на коленях, держал его за руку и говорил с ним, провожая его душу на мост мечей. Затем, со слезами на глазах, я зашагал назад к нашей маленькой щитовой стене и увидел, что Камланн заполонили копейщики. Пришла целая армия — пришла слишком поздно, чтобы спасти своего короля, но как раз вовремя, чтобы прикончить нас. Наконец-то я увидел и Нимуэ: ее белый конь и белое платье ярко сияли в тени дюн. Моя былая подруга и единожды возлюбленная стала теперь моим злейшим врагом.

— Приведи мне коня, — велел я копейщику. Кони бродили тут и там неприкаянно; воин подбежал к одной из лошадей, ухватил ее за уздечку и привел ко мне. Я попросил Кайнвин отстегнуть мне щит, затем копейщик подсадил меня в седло, и, едва взгромоздившись на лошадь, я засунул Экскалибур под левую мышку, а поводья взял в правую руку. Я пришпорил кобылу, она скакнула вперед, я еще раз наподдал пятками, и она помчалась во весь опор, копытами раскидывая песок и расшвыривая с дороги людей. Теперь я скакал сквозь строй Мордредовых воинов, только боевого духа в них уже не осталось, ибо они потеряли своего господина. Они лишились вождя, а сзади надвигалось воинство безумцев Нимуэ, а за оборванной ратью Нимуэ шла третья армия. Новая армия ступила на пески Камланна.

Именно эту армию я видел на высоком западном холме, и я понял: она, должно быть, шла на юг след в след за Мордредом, чтобы захватить Думнонию себе. Эта рать явилась поглядеть, как Артур и Мордред уничтожат друг друга, и теперь, когда битва закончилась, воинство Гвента медленно двинулось вперед под знаменами со знаком креста. Гвентцы пришли править Думнонией и возвести Мэурига на королевский трон. Их красные плащи и алые плюмажи в сумерках казались совсем черными. Я поднял глаза: в небе проступили первые звезды.

Я направил коня к Нимуэ и остановился в сотне шагов от моей былой подруги. Я видел: Олвен не сводит с меня глаз, я ощущал на себе ненавидящий взгляд Нимуэ; и вот я улыбнулся ей, взял Экскалибур в правую руку и высоко поднял левую культю — пусть Нимуэ знает, как я одолел ее чары. А затем я показал ей Экскалибур.

Она разом поняла, что я задумал.

— Нет! — завизжала Нимуэ. Ее безумная армия завопила вместе с нею, и от невнятной тарабарщины содрогнулось вечернее небо.

Я вновь засунул Экскалибур под мышку, подобрал повод и ударил кобылу пятками, разворачивая ее кругом. И погнал лошадь вперед, на взморье; я слышал, что Нимуэ галопом мчится за мной, но она опоздала, о, как она опоздала!

Я скакал к «Придвен». Легкий ветерок наполнял алый парус; ладья уже отошла от косы на изрядное расстояние, и нос ее с камнем-мороком взлетал и падал на бессчетных волнах. Я вновь пришпорил кобылу: она замотала головой, но я наподдал ей пятками, и криком послал ее в темнеющее море, и гнал ее все дальше и дальше, пока холодные волны не заплескались у нее под грудью, и только тогда выпустил повод. Лошадь дрожала крупной дрожью, я взял Экскалибур в правую руку.

Я отвел руку назад. Меч был в крови, но лезвие словно светилось изнутри. Когда-то Мерлин рассказывал, будто Меч Риддерха в конце концов обратится в пламя; может, так оно и вышло — или это просто слезы застили мне взор?

— Нет! — застонала Нимуэ.

И я бросил Экскалибур, с силой бросил его ввысь и как можно дальше, в глубокие воды, туда, где прибой встарь проложил себе путь через пески Камланна.

Экскалибур описал круг в вечернем воздухе. В целом мире не было меча прекраснее. Мерлин клялся, что клинок тот откован самим Гованноном в кузне Иного мира. То был Меч Риддерха и ценнейшее из Сокровищ Британии. Артуров меч, дар друида, вращаясь, полетел навстречу темнеющему небу, и лезвие вспыхнуло синим пламенем на фоне яснеющих звезд. На краткий миг меч застыл в вышине слепящей сине-огненной чертой, а затем упал.

Упал точно посередине русла. Всплеска не было: проблеском вспенилась вода — и меча не стало.

Пронзительно завопила Нимуэ. Я поворотил кобылу и погнал ее назад, на взморье, через завалы битвенного хлама — туда, где ждал мой последний боевой отряд. И тут я увидел — воинство безумцев рассеивается. Они уходили, а уцелевшие Мордредовы люди бежали по взморью, спасаясь от наступающих войск Мэурига. Думнония падет, слабый король возьмет власть в свои руки, саксы вернутся — но мы останемся в живых.