Экскалибур

– «Ты завел нас в безвыходное положение», – произнесла Кайнвин, цитируя Мерлина, улыбнулась собственным воспоминаниям, а затем вздохнула. – Если бы нас с тобой не было, – продолжила она, указывая на детей и женщин у костров, – как бы ты поступил?

– Прорывался бы на север. Дал бы бой вон там, – я кивнул в сторону саксонских огней, мерцающих на возвышенности за седловиной, – а затем двинулся бы маршем дальше, в северном направлении. – Я отнюдь не был уверен, что и впрямь поступил бы именно так, – такое бегство подразумевало, что мы бросим всех раненных в битве за хребет, но остальные, не обремененные женщинами и детьми, несомненно, ушли бы от саксонской погони.

– А что, если ты попросишь саксов пропустить женщин и детей беспрепятственно? – тихо спросила Кайнвин.

– Они скажут «да», – ответил я, – а как только вы окажетесь за пределами досягаемости наших копий, они вас схватят, изнасилуют, убьют, а детей заберут в рабство.

– Не самая лучшая идея, верно? – мягко отозвалась она.

– Не самая.

Кайнвин склонила голову мне на плечо – осторожно, чтобы не потревожить Серену: та спала, положив голову на колени матери.

– А долго мы сможем тут выстоять? – спросила Кайнвин.

– Если против нас не вышлют более четырех сотен воинов, у меня есть все шансы помереть на Минидд-Баддоне от старости, – заверил я.

– А вышлют ли?

– Скорее всего, нет, – солгал я.

Кайнвин знала, что я лгу. Разумеется, против нас вышлют больше четырехсот. На войне, как я уже давно усвоил, враг обычно делает именно то, чего ты больше всего страшишься, а саксы, конечно же, бросят на нас всех своих копейщиков до единого.

Кайнвин надолго замолкла. В далеком саксонском лагере залаяли собаки – отзвук звонко разносился в ночном безмолвии. Наши псы затявкали в ответ, малышка Серена заворочалась во сне. Кайнвин погладила дочь по голове.

– Если Артур в Кориниуме, тогда зачем саксы идут сюда? – тихо спросила она.

– Не знаю.

– Думаешь, они в конце концов уйдут на север, навстречу основной армии?

Я на это надеялся, но прибытие все новых и новых саксов развеяло мои упования. Теперь я заподозрил, что мы имеем дело со значительным боевым отрядом, что пытается пройти на юг в обход Кориниума – окольными путями через холмы, – дабы нежданно-негаданно объявиться под Глевумом и угрожать оттуда Артурову тылу. Объяснить присутствие такого количества саксов в долине Аква-Сулис я иначе не мог, но тогда оставалось загадкой, с какой стати они не идут маршем дальше. Вместо того они строили хижины – то есть, по всей видимости, собирались нас осадить. В таком случае, подумал я, возможно, мы оказываем Артуру услугу, оставаясь здесь. Мы оттягиваем значительную часть неприятельских войск от Кориниума, хотя, если мы верно оценили вражеские силы, людей у саксов более чем достаточно, чтобы одолеть и Артура, и нас.

Мы с Кайнвин помолчали немного. Двенадцать черных щитов затянули песню, а когда они допели, мои люди ответили боевым речитативом Иллтидда. Пирлиг, мой бард, аккомпанировал на арфе. Он подыскал себе кожаный нагрудник и вооружился щитом и копьем, но в сочетании с его тощей фигурой битвенное снаряжение смотрелось на диво нелепо. Я от души надеялся, что Пирлигу не придется отказываться от арфы в пользу копья, ведь такое возможно, только когда надежды и впрямь не останется. Я представил себе, как поток саксов перехлестывает через вершину холма, как эти дикари ликующе улюлюкают при виде стольких женщин и детей, – и тут же прогнал кошмарную мысль. Мы должны выжить, мы должны удержать форт, мы должны победить.