Эксклюзивно для Его Величества (СИ)

— Наверное, куклы могут не только легко проникать или сливаться с физическим телом, но и с сознанием. Только так я могу объяснить путаницу из наших мыслей. Я видела свои воспоминания и ваши, самые яркие, сильные… — я осеклась, перехватив ухмылку мужчины, а потом сообразила: — Подождите. Если я могла видеть ваши мысли, то вы — мои?

— Кое-что разглядел, — не стал отпираться император. — Я чувствовал твоё отчаяние, когда та ведьма умирала, и радость… что она, а не ты!

Я отшатнулась, захлёбываясь беззвучным криком. Потому что он сказал вслух то, что сидело внутри меня и всё это время грызло! Потому что это была правда! Потому что я действительно радовалась, что выжила на том утёсе!!!

От резкого движения голова закружилась. Я свалилась бы на мокрую осеннюю траву, если бы не император. Он подхватил меня и привлёк к своей груди. Осторожно провёл большой ладонью по моим волосам.

— Не вини себя. Любой психически здоровый человек хочет жить. Природа не просто так сделала инстинкт самосохранения базовым. Тебе нечего стыдиться!

Подождав, когда я успокоюсь, Сарфоломей спросил:

— Так что же ты видела?

— Вашу жену и, наверное, её сестру: они похожи. В беседке.

— В голубом платье?

— Да.

Мужчина мягко улыбнулся.

— Я тогда впервые увидел Йенни — магиню, которую выбрали мне в жёны.

— Она вам понравилась?

— Да, — не стал спорить император.

— Почему же вы убили её? Сожгли в подземелье!

Мужчина выразительно глянул на меня, а я только развела руками. Мол, что было в твоей голове, то и увидела. Наверное, он тоже понял это. Хмыкнул и устало облокотился на колени.

— Моя вина в том, что Йенни стала такой.

— Отступницей? — ляпнула я наугад и попала.

Император помрачнел.

— Я не мог спасти ей жизнь… Мог сохранить только честное имя.

Поразмыслив, я поняла, что он прав. Отыграть отступничество назад нельзя. Даже если маг одумался и раскаялся в содеянном, Орден Тьмы не отпустит. Ещё до того, как бывший отступник признается властям, его убьют свои же. А даже если успеет и даст показания, то за отступничество полагается смертная казнь. Или так, или так — всё равно умирать.

— Что ты ещё успела подсмотреть? — не мог успокоиться Сарфоломей.

— Что значит «подсмотреть»? — возмутилась я. — Я вообще не могла понять, где что. Всё смешалось! … Ваши воспоминания! Мои!..

— Угу. Я чуть не подавился твоей обидой на вашего короля! — мужчина с насмешкой глянул на меня. — Как ты с этим живёшь? Не надоело?

— Это старые дела… Просто вспомнила недавно. Вот и накатило.

— Научись прощать, Софи… Или убей обидчика. Третьего не дано.

Я засмеялась, представляя, как пронзаю аврейского короля мечом. (Хотя почему мечом? Мы же в двадцать шестом веке живём!.. Но для бреда в самый раз!) А потом меня под белы рученьки уводят главный ткач на пару с министром.

— Чего смеёшься? — не понял мужчина.

— Да так… — пожала плечами и неожиданно для себя призналась: — Ещё я видела мальчика.

— Какого? — Сарфоломей выпрямился.

— Маленького, два или три года… Что вы ответили на его вопрос?

Император всё понял. Не скрывая раздражения и недовольства, откинулся на спинку скамейки.

— Ничего!

— Жаль.

— Снова меня жалеешь?

— Мальчика, — уточнила я.

И тут же услышала тяжёлый вздох.

— Признай я его — начнётся хаос в империи!

— Что вам мешает жениться? Вы вдовец!

— В наших кругах существует негласный закон. Если есть дети от первого брака, то второй не желателен, чтобы не было борьбы за наследство или за трон, в моём случае. К тому же я император, а она обычная… — мужчина осёкся. — Не аристократка.

По коже пробежал озноб.

— То есть, вы вообще не собираетесь больше жениться? А эту женщину будете и дальше держать при себе, пока не надоест?! Без всяких обязательств и гарантий для неё?!

— Это её выбор!

— Потому что она любит вас!

— И я её люблю! — рявкнул мужчина и уже совсем тихо добавил: — Она понимает… Она всё понимает…

— А я нет! — внутри клокотал вулкан. — Вы вынуждаете любимую женщину прожить всю жизнь в неприглядном звании любовницы!.. Никем, по сути!..

— Она принимает меня таким, какой я есть!

— Разве это любовь?

Сарфоломей посмотрел на меня.

— Любовь не для королей, Софи. Она плохо сочетается с властью. Чувства — недоступная нам роскошь. Понятно, что династические браки сейчас редкость, и мы даём детям право выбора. Но этот выбор ограничен. Наши браки — это выгодные договорённости. Наши дети — это не плод любви, а наследники и наследницы, гарантии союзов и соглашений.

— Это жестоко!

— Жестоко? — саносец впился в меня убийственным взглядом. — Я мог незаметно убить это дитя в материнской утробе, решив тем самым кучу проблем. Но не сделал этого!

— По-вашему, лучше расти безотцовщиной?

— Быть бастардом императора хуже и опаснее!

Я возмущённо взмахнула руками, но мужчина велел молчать.

— Что самое желанное для знати, Софи?.. Власть. Узнав о моём сыне, появятся те, кто захочет свергнуть меня и провозгласить нового императора. А пока цесаревич достигнет совершеннолетия, править вместо него, — Сарфоломей хмыкнул. — Будет лучше, если никто не узнает, кто отец этого ребёнка.

— Но ваше сходство…