Эксклюзивное право на любовь

Она осмотрелась, куда это ее занесло. Оказалось, что в панике она убежала в самую дальнюю и старую часть дачного поселка. Домики здесь были совсем ветхие, сюда мало кто приезжал. Вокруг стояла тишина, лишь в отдалении кто-то стучал топором, да звенел где-то сигнал велосипеда. Неудивительно, что никто к ней не подошел.

Кое-как, утирая постоянно набегающие слезы и придерживая разболевшийся живот, она побрела к станции. Она встретит мужа. Она все ему расскажет. Она больше никогда ни за что не останется наедине с этой полоумной!

Ниточка зябко повела плечами. Потом вспомнила, что у нее в руках есть одежда. Это оказался плащ мужа. Он был ей совсем велик, и свисал с плеч, зато надежно укутал ее, даже несмотря на то, что она уже заметно выросла. От плаща шел такой родной запах, его запах… Ниточка улыбнулась. Потерлась щекой о воротник. Они справятся с этим. Вместе они справятся.

Она добралась до станции, и тихо присела на лавочку. Ей было плохо, подташнивало, очень хотелось лечь в постель. Девушка чувствовала себя смертельно уставшей, разбитой и больной. И все-таки она терпеливо ждала мужа.

Ей повезло. Ждать пришлось недолго, всего через сорок минут он сошел с электрички. Такой родной, такой любимый! Он совершенно не ожидал ее здесь увидеть, и поэтому чуть не прошел мимо, ей пришлось его окликнуть.

– Ниточка? – поразился он. Лицо озарилось улыбкой, которую тут же словно стерли, когда он получше ее разглядел. – О господи, милая, что с тобой? Что случилось? Почему ты здесь? Где мама?

– Андрей, послушай… – она хотела ему все рассказать! Хотела! Но при слове «мама» в горле сам собой возник комок, а потом вырвалось рыдание. Слезы брызнули из глаз.

– Ниточка, малышка, ты что? Что случилось? Что-то с мамой? – он совершенно растерялся. Усадил ее на лавочку, обнял, принялся гладить. Но девушку била дрожь, из горла вырывались только рыдания, когда она пыталась хоть что-то сказать.

Она поняла, что просто не может, ну физически не может сейчас все ему объяснять. У нее самой не укладывалось это в голове! Ей было плохо, очень плохо. И еще она совершенно точно знала, что не вернется на эту проклятую дачу!

– Увези меня! – наконец-то удалось выговорить ей.

– Что?

– Увези меня, слышишь? Прошу тебя, увези меня отсюда! Я тут больше не могу!

– Хорошо, хорошо! – торопливо согласился он. – Ты мне только объясни, что произошло? Почему ты сидишь тут, одна? В моем плаще? Где мама? Что с ней?

– Да все в порядке с твоей мамой! – выкрикнула она. – Это мне плохо, понимаешь ты? Мне!!! Увези меня отсюда! Прямо сейчас! Ну, пожалуйста, Андрей, прошу тебя!

Она не говорила. Она кричала. Редкие поздние прохожие стали оборачиваться. Кое-кто не преминул подойти поближе, посмотреть, послушать, что это такого интересного происходит в поздний час на обычно тихой дачной станции?

–Увези, увези, увези! – твердила она, как в лихорадке.

– Малышка, милая моя, успокойся! – он попытался хоть как-то ее образумить. – Успокойся, прошу тебя, слышишь? Ты вся дрожишь! У тебя жар! Да послушай же меня! Успокойся! Ведь это вредно для ребенка!

– Да! Ребенок! – она схватила его за руки. Глаза блестели, как в лихорадке. Зубы стучали. – Да, Андрей, да! Это очень вредно для ребенка! Слышишь? Очень вредно! Ребенку нельзя иметь дело с психами! Поэтому увези нас! Немедленно!

Андрей испугался не на шутку. У его жены было совершенно дикое состояние, она несла какой-то бред. И потом, ее так колотило… А они здесь, на даче… Черт побери, тут даже доктора нет!

И он решился.

– Конечно, милая, – он старался, чтобы его голос звучал спокойно. Он хотел, чтобы она слушала его, и верила ему, чтобы она тоже успокоилась, – конечно. Вон идет электричка. На ней мы сейчас же поедем в город. Да? Поедем? Ну, вот и славно. Вытирай слезки…

Когда он сказал, что они поедут, то она сразу стала намного спокойнее. Электричка и в самом деле показалась из-за поворота, Ниточка несколько раз глубоко вздохнула и слабо улыбнулась. Сейчас муж отвезет ее далеко отсюда. Далеко-далеко от сумасшедшей, которая чуть не выпустила ей глаз спицей. Которая ненавидела ее так, что голова была изувечить, а может даже и убить… Несмотря на то, что она носила под сердцем ее внука!

Андрей обнял жену и медленно повел по перрону. В этот поздний час вагоны были практически пустыми, и они уютно устроились у окошка. Ниточку по-прежнему трясло и знобило, на лбу выступила липкая испарина. Но ей было все равно. Вот они доедут до дома, и все будет хорошо…

Как они добрались, она уже не помнила. Не помнила, что в электричке ушла в глубокий обморок, который Андрей по ошибке сначала принял за сон. Не помнила, как он с ужасом тормошил ее, когда они приехали. Как он вел ее до такси, а люди смотрели на них с непониманием, а то с презрением, видя, как беременная женщина еле идет на заплетающихся ногах, и с трудом выговаривая слова, твердит одно и то же: «Домой… Отвези меня домой, Андрей!». И лишь немногое женщины провожали эту пару понимающими взглядами.