Экскурсия

Вдруг в дверь постучали. Пришел экскурсовод с айзенгардской парой. Все трое с порога начали укорять нас за угон телеги и грозить санкциями типа "сообщить по месту работы". Я представил, как получаю "телегу" на самого себя, и заржал еще громче. Потом подумал, как будут счастливы получить бумагу на Келеборна где-нибудь в Калакирии, и чуть не лопнул. Чем громче я ржал, тем сильнее возмущались айзенгардцы. Экскурсовод, однако, давно замолчал и внимательно осматривал меня и номер. Моя тонированная клубникой личность ему не понравилась, но Келеборна он просто-таки испугался, когда эльфу надоело слушать визг, и он воздвигся над креслом и подошел поучаствовать в конфликте. До сих пор его не было видно от двери за высокой спинкой, а дальше я посетителей не пускал. Эльф протер в сметане дырки для глаз и приближался каким-то кошачьим шагом, облизывая на ходу пальцы. Зрелище не для слабонервных. Айзенгардцы смолкли и выкатились. "Дунаданец" оказался посмелее, повторил Келеборну вкратце претензии и попросил нас не делать антиобщественных поступков. А его глаза в это время обшаривали номер и нас, как будто собирали компромат. Келеборн сделал еще шаг вперед, и экскурсовод, видимо, вспомнив судьбу лампочки над прудом, исчез в коридоре, не забыв прикрыть за собой дверь.

Клубнику я доел один и с испорченным настроением. Эльф залег вроде бы спать — лежал на кровати и молчал до вечера. Я просидел полдня у себя.

Вечер ничего приятного не добавил. Еду опять пришлось заказывать наверх, потому что смокингов в хозяйстве эльфа не прибавилось, а я не хотел идти один в ресторан. Противостоять в одиночку недружелюбию многих я не люблю, не мазохист же я по натуре. Тем более что оно и так чувствовалось сквозь стены. Я думал о том, что этой поездкой сделаю себе не лучшую рекламную кампанию. Впрочем, Шир не обратит внимания на закордонных моралистов, какие бы грехи — истинные или мнимые — мне ни приписали. Но тот бедняга, который в ближайшее время поедет в Айзенгард с поставками, к примеру, от Кроттов, может поиметь большие сложности. Хорошо бы это был Сэндимен с центрального элеватора. Недавно я морил у него хрущаков и сам надышался цианидов так, что еле откачали.

Явился коридорный с ужином и со счетом. Туда были включены и проводка, и аренда телеги, и ковер в сметане. Я подписался и выгнал его, пригрозив еще и зеркало разбить. Он выскочил и крикнул из-за двери, что отправление автобуса в 23 часа. Я звякнул Келеборну и позвал питаться. Тот пришел, посидел, почти ничего не съел и выглядел очень плохо. С загаром это связано не было, так как то ли сметана подействовала, то ли регенерация у эльфов быстрая, но вся краснота прошла бесследно. Мне был жалко и его, и себя, но что я мог поделать?

— Но даже над Мордором светят лучи созвездия Элберет,— вспомнил я вслух строчку популярной в Шире песни.

Эльф печально покивал и добавил:

— Светит, да не греет.

И ушел к себе. Драпать отсюда надо, думал я, яростно закидывая в чемодан барахло. Еще чтобы его звезды грели… На Нурнене должно быть жарко, южные пустыни близко. Вот там пусть греется сколько и под чем хочет. А я от такого отдыха уже спекся. Голова раскалывается, как с похмелья. Небось тепловой удар. Как раз для поездки на юг…

Еле передвигая ноги, я зашел за эльфом, и мы потащились в автобус. Почти все уже сидели на местах, и когда мы заняли свои кресла, экскурсовод окинул нас неодобрительным оком и поднял трап. Его раздражала необходимость возиться с этой алюминиевой железякой из-за меня, ведь гномы запрыгивали на подножку без ее помощи. Меня вдруг одолел стыд за свое поведение, захотелось исчезнуть — хоть бы и с помощью Кольца. И плевать на последствия…

Я очнулся. В салоне и снаружи было темно, автобус быстро ехал по трассе, но я почему-то лежал лицом к небу, усыпанному звездами. Пошевелившись, я понял, что лежу поперек сидений, головой на левой руке Келеборна. Эльф почувствовал мое движение и нагнулся.

— Как вы, Рэнди? — спросил он.

Я повертел головой — не гудела. Подумал о своем поведении — преисполнился гордости. Порядок.

— Спасибо, хорошо,— сказал я и сел. Келеборн что-то тихо напевал — а может, я опять слышал его музыку. Мне стало спокойно и уютно. Я устроился поудобнее и заснул.