Читаем Экскурсия в прошлое полностью

Ага, наливай. Ну, будь… Ну не спеши ты её глотать, подавишься!.. ВО, теперь рассольчиком, вот так. Ну? То-то! Наши предки знали толк в питие. Учись, салага. Это же и есть жизнь, про которую ты хотел говорить. А блокнотик-то на кой достал? Писать? Я те чо? Будда какой-нибудь?! Ты это дело брось. Спрячь, а то забудешь. Диктофон? Да чёрт с ним, с твоим диктофоном. Пусть крутится, пока батарейки не сядут. А! он у тебя цифровой!.. Да не надо объяснять, я всё равно ни черта в современной технике не понимаю. Старенькие магнитофоны так то понятно. Крутится там лента с железом и волны на эту ленту намагничиваются. А эти цифры ваши, компьютеры… Не понимаю я этого. Давай, по третьей пора. Я?! Я не тороплюсь, но градус надо добрать, а то разговора не получится. Это дело твоё, но у нас третья за тех, кто в море, усёк? Правильно. За это надо. Потом уж как хошь. Упала! Хорошо… М-мм! Бабка не обманула. Хорошая капусточка. Вообще-то, как появились огурчики, народ на них перешёл, а зря. Лучшей закуски, чем капуста не найти. В ней же все витамины имеются. А главное ведь то, что наша она, родимая, а значит, и организму пользительнее будет её кушать, чем какие-то гребешочки, перцы сладкие, гагашары турецкие. Своя еда роднее. Вон, соседка, пошла в супермаркет накупила там здоровенных, красных яблок, а жрать их не стала. Я говорю: «Зачем тогда покупала?», а она: «Ну, ведь красивые же? На столе хорошо смотрятся.». Она яблоки не есть покупает, а смотреть на них. У меня парнишка по работе в штаты мотался. Говорит, еда там красивая, но жрать её нельзя. Вкуса совсем нет. А разве в еде вид важен? Еду кушать надо, а не глядеть на неё. Вон, французы, лягушек жрут и не морщатся. Вкусно, говорят. Ну, так то их еда. Мы всякую болотную живность в пищу не употребляем. Ага. Мой корефан на днях припёр бутылку водки со змеёй внутри. Китайская, говорит. Я ему: «Да пошёл ты со своей китайской… Принеси нашу… А эту дрянь сам пей». Обиделся. А потом через день приходит и говорит: «Прав ты был, Владимирыч, гадость всё это. Чача там всякая, виски грёбаные, саке горячее. Лучше нашей нет. Не зря её во всём мире уважают». Вино? ну, это совсем другой напиток. Мы ж про жизнь говорим, а не про её радости!.. Глянь там, картошечка не подошла? Вилкой, дурень, вилкой!.. Значит, ещё не дошла. Пусть постоит чуток. Я вот смотрю на стол и думаю, чего тут не хватает? Не знаешь? Молодой, зелёный… Лука нет, и грибочков. Сейчас лук принесу, а вот грибков, увы, нет. Куда? Ты что, сдурел? Нашёл мне грибы?! Шампиньоны!.. Ты хоть раз видел, как они растут и на чём? Вот именно. Видел бы никогда не жрал. Грибы должны быть настоящие. Какие, какие… Лисички, подберёзовики, подосиновики, белые, маслята, грузди, опята… Да в бочке квашенные. А в банках, что это за грибы? Развесные?! Ой, не смеши мои уши. Ну, как хошь, можешь сбегать. Только в магазинах наших ничего хорошего не продают. Отраву всякую, пожалуйста, а нормальной пищи там нет. Покупаю, конечно, а куда деваться. Была б возможность в деревню смотаться, давно бы слинял. Да только видать не судьба. Корней у меня там не осталось, а начинать жизнь на новом месте годы не те. Деревня, она работящих любит. Лодырям там делать нечего.

Ого! Быстро! А картошечка уже готова. Только горячая, осторожнее. Грибки? Ааа! Давай сюда, вот тарелочка, масла капни, лучка подкроши, перчика чёрненького кинь, вилки в ящичке возьми. Не, мне вон с той, костяной ручкой. Не люблю я современные ложки и вилки. Железные они какие-то, и привкус от них у еды металлический. Предки наши всё деревом баловались. Дома из дерева строили. Ты что думаешь, они не знали, что можно из камня? Не такие уж и глупые были у нас предки. Камень холодный, не живой, а дерево тёплое, живое. Причём, каждый выбирал себе соответствующую породу для внутренней отделки горниц. Не прихоть то была, необходимость. А что у нас? Четыре бетонных стены? Соседи сверху, соседи снизу, соседи слева, соседи справа… Сплошные соседи. А раньше? Не, я не то, чтобы верю во все эти штуки, но сам подумай? Есть какая-то зависимость, есть. Что не говори, а близкое соседство всё же влияет на нашу жизнь. Да хоть просто чхнуть нельзя, сразу четыре семьи слышат. Хорошо если хоть одна пожелает здоровья… Один сосед завидует, другой люто ненавидит, третьему ты по барабану, четвёртый рад с тобой на дурныцю водочки хлебнуть, но никак не наоборот!.. И никому нет дела до того, сколько стоит твоя жизнь. В тридцать седьмом продавали всех подряд, лишь бы свою шкуру спасти. Вот тебе и жизнь. Как про неё по частям говорить можно?

Перейти на страницу:

Все книги серии Хроники миров

На пороге Галактики
На пороге Галактики

1993 год. Излом эпох…«Грубый материализм» — уступает место «чистой духовности», «простой мудрости древних», с раскрытием тайн и реальными чудесами. Совсем скоро. А пока что……Университет одной из республик СНГ. Студены ждут начала экзамена. Но тут — и с самой окружающей реальностью начинает происходить непонятное, превращая её в странную фантасмагорию…Оставшись в аудитории один, студент Кламонтов принимается размышлять: что это было? Но тут же мысли принимают иное направление: ради чего поступил учиться, какие цели ставил? Ведь кажется: происшедшее — это знак лично ему…Однако и это — лишь начало цепи мистических видений, встреч, дискуссий и размышлений о тайнах Бытия, через которые придёт он к своей истинной миссии…

Юрий Леляков

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Социально-философская фантастика

Похожие книги

100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное