Экслибрис

Со стихией не поспоришь, оставалось только убрать все паруса и молиться. Стоя на ходящем ходуном юте с подветренной стороны, капитан Квилтер в беспомощном гневе наблюдал, как стремительно разворачивается, словно свиток, небо над головами старающихся изо всех сил верхолазов, над верхушками корабельных мачт, как уплотняющаяся стена дождя почти стирает их очертания. Он рассматривал этот шторм как личное оскорбление, такое же наглое и приводящее в ярость, как атака пиратского корабля испанцев. И ведь не было никаких предупреждений: ни тройного кольца вокруг луны сегодня на восходе, ни гало вокруг Венеры на вчерашнем закате, и даже буревестники не кружили над кораблем, как положено за полчаса до шторма, — ни одной из тех примет, по которым, исходя из большого опыта Квилтера, обычно предсказывали зловещие перемены погоды. Стихия играла не по правилам.

И вот, поскользнувшись на залитой водой палубе, капитан грохнулся на спину, и вдобавок бесхозное ведро больно ударило его по лодыжке. Он поднялся на ноги и, в очередной раз выругавшись, отправил ведро за борт. Потом отбросил в сторону мокрую карту, залепившую ему лицо. Она выпорхнула за борт, как безумная чайка, и сквозь пелену дождя капитан вдруг увидел маячивший с подветренной стороны берег — сейчас скорее опасный, чем спасительный. Выжить во льдах Архангельска и Хаммерфеста, мрачно подумал он, только чтобы разбиться вдребезги у своих родных берегов!

Но оказалось, что не только «Беллерофонту» и его команде угрожает опасность крушения. В двух полетах стрелы от их правого борта по волнам швыряло другой корабль, на грот-стеньге которого горело два сигнальных огня, сообщающих о бедственном положении. Минутой позже на втором корабле раздался пушечный выстрел, мелькнула вспышка пламени — и клубы дыма, едва различимого из-за дождя и ветра. Показались бушприт и фок-мачта, и минуту спустя Квилтер видел, как в нее ударила молния и два сидевших на мачте матроса полетели в море. Постаравшись как можно лучше закрепиться на палубе, Квилтер поднял подзорную трубу и наконец смог разглядеть название второго торгового корабля, идущего из Гамбурга в Лондон, — «Звезда Любека». Ее балласт, похоже, переместился или же она зачерпнула воды — тонны воды, — поскольку очень сильно накренилась, ее мачты только что не ложились на вздымающиеся волны. Квилтеру оставалось надеяться, что эта «Звезда» будет держать приличную дистанцию и не подойдет ближе к «Беллерофонту», чтобы потянуть его за собой на дно…

За следующие два часа «Звезда Любека», однако, скорее удалилась, чем приблизилась. И лишь когда шторм слегка поутих — а своенравное солнце тотчас прострелило столбами света толщу разошедшихся облаков, — этот корабль вновь оказался в зоне видимости. К тому времени «Беллерофонт» шел по ветру со штормовыми парусами, сильно накренившись на правый борт. Квилтер понимал, что полученные ими повреждения были значительно хуже, чем в Белом море. Разорванные в клочья паруса, сломанный румпель. Брам-стеньга бизани, косо лежавшая на полуюте, падая, пронзила двух палубных матросов, а третьему проломила череп. Кто знает, сколько еще человек оказалось за бортом. И хуже всего, что киль протащился по краю песчаной отмели и с оглушающим треском ударился о скалы. Вероятно, дно было пробито, и в эту самую минуту судно заполнялось водой, так что у команды оставалось совсем немного времени, чтобы заткнуть течь парусом или якорным ящиком. Необходимо что-то делать, понимал Квилтер, или остатки команды и судно тоже погибнут, превратившись в дрова и в корм для рыб прямо у берега, вздымавшегося теперь совсем близко.

Спустившись в ближайший люк, капитан прошел по главной и средней палубам; последняя была скользкой от запасов провианта, вывалившегося из бочек и кладовок, и накренилась под углом в сорок пять градусов, напоминая скат крыши, с которой хотелось бы не упасть. Вскоре в воздухе распространилось зловоние, и он запоздало понял, что по полу разлилось содержимое ночных горшков. А на батарейной палубе эта вонь стала еще сильнее.

— Пробоины, капитан.

К нему присоединился Пинчбек, который закрывал нос грязным платком. Они вдвоем осторожно продолжили путь по истерзанному кораблю. Через батарейные отверстия хлестала вода, разбросанные в беспорядке клинья и промокшие заряды уже погрузились в воду на полдюйма. Квилтер услышал, как кричат больные матросы в кубрике.

— Ужасная болтанка, надо думать, — добавил боцман приглушенным голосом.

— Какая разница, — отрывисто бросил Квилтер. — Пошли команду матросов вниз к насосам. И пусть захватят несколько запасных парусов. Да и якорный ящик, если смогут достать его. Если есть пробоина, то ее надо быстро залатать, иначе пойдем ко дну. — Боцман стрельнул в него тревожным взглядом. Квилтер раздраженно махнул рукой. — Давай действуй поживее! Да отсылай всех, кого еще встретишь, в трюм, — крикнул он вслед удаляющемуся Пинчбеку. — Нужно перераспределить груз!