Эксодус (Книга 1 и 2)

Яд-Эль расцветал и становился настоящим садом Эден. Мошав продолжал работу по осушению болот, так что на новой отвоеванной земле можно было поселить еще сотню семейств. Мошав располагал уже двумя дюжинами тяжелых сельскохозяйственных механизмов, а также опытной станцией. Рыбу в прудах мошав разводил коллективно.

Улицы Яд-Эля зеленели круглый год, а весной и осенью представляли симфонию всевозможных красок. В Яд-Эле были начальная и средняя школы, внушительные общественные здания, плавательный бассейн, библиотека, театр и небольшая больница с двумя штатными врачами.

Крупнейшим событием была электрификация новых сел. Когда электрический свет одновременно вспыхнул в Эйн-Оре, Кфар-Гилади, Аелет-Гашахар и Яд-Эле, это событие было отмечено такими празднествами, что перед ними бледнело все, что когда-либо видела долина Хулы.

В том же году евреи из Яд-Эля помогли своим арабским соседям проложить водопровод в Абу-Йешу: это было первое арабское село в Палестине с водопроводной сетью. Кроме того, они протянули сеть оросительных насосов, работающих на электричестве, и на поля Абу-Йеши, чтобы обучить арабов интенсивному поливному земледелию.

В благодарность, Каммаль преподнес Сионистскому Поселенческому Обществу в подарок несколько дунамов земли на небольшом плато, расположенном над селом: он знал, что евреи искали подходящий участок для молодежного поселения.

Ари Бен Канаан был гордостью своего отца. Ему еще не было семнадцати лет, а рост у него уже был метр восемьдесят и силы как у льва. Помимо иврита и английского, он знал еще немецкий, французский и идиш: когда Сара волновалась или злилась, она частенько пользовалась родным языком.

Ари очень любил сельское хозяйство.

Как и большинство молодежи мошава и всего Ишува, Ари и Дафна были в молодежной группе. Они исходили всю Палестину вдоль и поперек, посещали поля древних сражений, древние города и могилы. Они взбирались на гору Масаду, где евреи выдержали осаду римлян в продолжение трех лет, а то отправлялись в пустыню по следам Моисея и двенадцати колен. На них были традиционные голубые рубашки и шорты, они пели, плясали и были полны идеалов о восстановлении своей родины.

Дафна превратилась в стройную, крепкую девушку, очень красивую и влюбленную в сына Барака Бен Канаана. Было ясно, что они поженятся рано. Либо они создадут собственное хозяйство в Яд-Эле, либо переедут и построят вместе с другими такими же молодыми людьми новый мошав или кибуц, как это часто делали молодые люди после окончания школы. Но когда в стране начались беспорядки, у Ари с Дафной оставалось все меньше времени друг для друга. Ари обнаружил выдающиеся способности в рядах Хаганы, и несмотря на его молодой возраст, Авидан считал его одним из самых многообещающих военных в Палестине. Впрочем, большинству самых способных членов Хаганы не было еще двадцати лет.

Когда Ари исполнилось семнадцать, он организовал оборону Яд-Эля, Эйн-Ора и полдюжины кибуцов. Он так хорошо справился с задачей, что работал теперь почти все время по заданию Хаганы.

Когда началась борьба за нелегальную иммиграцию, Ари откомандировали в те места, где приставали нелегальные суда Алии Бет. Он скрывал нелегальных иммигрантов в кибуцах и собирал паспорта и визы у "туристов", приезжавших легально в Палестину.

Когда у него выдавался свободный день или два, он частенько звонил в Яд-Эль и тогда Дафна немедленно мчалась в Тель-Авив, чтобы встретиться с ним. Они отправлялись вместе на концерт оркестра филармонии, организованного преимущественно немецкими музыкантами (первым концертом дирижировал сам Тосканини); они посещали художественные выставки или лекции в молодежном клубе, а то просто гуляли по Алленби или улице Бен Иегуды, где масса народу попивала кофе за столиками прямо на тротуарах. Бывало, они уходили в северную часть города и подолгу гуляли там вдоль тихого пляжа Тель-Авива. Чем дальше, тем болезненнее они переживали час разлуки. Ари не хотел жениться, пока не обзаведется земельным участком и не построит себе дом. Однако беспорядкам не было конца, Ари поручали все новые и новые задания, и казалось, что это время никогда не наступит. Они очень любили друг друга. Она отдалась ему, когда ей было семнадцать, а ему - девятнадцать. Теперь они стремились уединиться, как только представлялся случай.

Напряжение, возникшее сразу после немецкой иммиграции в 1933 году, достигло своего апогея в 1935 году, когда евреям удалось переправить в Израиль как легальными, так и нелегальными путями, гораздо больше иммигрантов, чем когда-либо раньше. Если Вторая волна иммиграции принесла в страну идеалы и руководителей, а Третья - пионеров, то алия из Германии вызвала гигантский культурный и научный подъем Ишува.

Арабские феодалы, пристально наблюдавшие за непрерывным прогрессом евреев в стране, кипели от гнева. Их гнев достиг такой степени, что они впервые забыли свои распри и, сплотившись воедино, потребовали от англичан положить раз и навсегда конец как покупке земель евреями, так и иммиграции евреев.