Эксодус (Книга 3, 4 и 5)

Четверо Маккавеев поселились в подвальном помещении, принадлежавшем одному из сочувствующих и расположенном на улице Бне-Брак неподалеку от центральной автобусной станции и старого базара, где всегда толпился народ. Вокруг дома расставили часовых, устроили запасной выход, словом - все было устроено почти идеально, во всяком случае - не худшим образом.

В продолжение пятнадцати лет Акива сводил на нет все усилия Си-Ай-Ди и британской разведки. В дни Второй мировой войны англичане объявили амнистию, и Акива мог передвигаться свободно, но все остальные годы за ним охотились. Ему всегда удавалось скрыться и он не раз уходил из расставленной западни. Англичане объявили премию в несколько тысяч фунтов стерлингов за его поимку.

По чистой случайности Си-Ай-Ди установило слежку за одним домом по улице Бне-Брак, расположенным всего через три дома от штаба Маккавеев. Речь шла о шайке контрабандистов, устроивших склад товаров, доставленных в Яфский порт в обход таможни.

Агенты Си-Ай-Ди юрко наблюдавшие за домом контрабандистов из здания напротив, вскоре заметили подозрительных часовых у подвала, где находился штаб. При помощи телеобъектива они сфотографировали их и опознали среди часовых двух Маккавеев. Охотясь за контрабандистами, они случайно наткнулись на тайник Маккавеев. Их долголетний опыт борьбы с Маккавеями подсказал им, что необходимо действовать без проволочек. Они быстро стянули силы, чтобы захватить всех врасплох. Но они понятия не имели, что речь идет о самом штабе Маккавеев.

Дов сидел в одном из трех помещений полуподвальной квартиры и подделывал эль-сальвадорский паспорт. Кроме него, в штабе был один только Акива. Нахум и Бен Моще отправились на тайное свидание с Зеевым Гильбоа, связным Хаганы и Пальмаха. Акива вошел к Дову в комнату.

- Ну-ка, Маленький Гиора, - начал Акива, - признайся! Как это тебе удалось вывернуться сегодня? Ведь Бен Моше хотел захватить тебя с собой?

- Мне нужно закончить этот паспорт, - буркнул Дов в ответ.

Акива взглянул на часы и растянулся на койке за спиной у Дова.

- Они вот-вот должны вернуться.

- Вы как хотите, а я не доверяю Хагане, - сказал Дов.

- Выбирать нам не из чего. Приходится пока доверять, - ответил старик.

Дов поднял паспорт на свет, чтобы убедиться - не заметны ли подтирки, не задели ли они водяной знак и печать. Чистая работа. Даже эксперт не смог бы обнаружить, что фамилия и личные сведения подделаны. Дов снова сел, нагнулся над документом, тщательно подделал подпись какого-то эль-сальвадорского чиновника и положил ручку на стол. Он встал и принялся беспокойно шагать по комнате, проверяя то и дело - высохли ли чернила, затем снова заходил взад-вперед, нетерпеливо щелкая пальцами.

- Не будь ты таким нетерпеливым, Маленький Гиора. Ты еще поймешь, что самое худшее в подполье это то, что приходится ждать. Я частенько задаю себе вопрос: а чего, собственно, мы ждем?

- Мне уже приходилось жить в подполье, - живо ответил Дов.

- Знаю. - Акива встал и потянулся. - Ждать, ждать и снова ждать. Ты еще очень молод, Дов. Ты должен научиться быть не таким серьезным и натянутым. Это всегда был один из моих недостатков. Я тоже всегда весь отдавался делу. День и ночь я работал для дела.

- В устах Акивы это звучит странно.

- В мои годы люди начинают болтать всякое. Мы ждем. Чего? Возможности окунуться в новое ожидание. Если мы попадемся, мы в лучшем случае отделаемся ссылкой или пожизненным заключением. Нынче они чаще всего вешают и пытают. Вот поэтому я и говорю - не надо быть таким серьезным. У нас много девушек-маккавеек, которые были бы очень рады познакомиться с Маленьким Гиорой. Почему бы тебе не пожить, пока живется?

- Я к этому равнодушен, - твердо ответил Дов.

- Ишь ты, - засмеялся старик. - Может быть, у тебя есть девушка, и ты просто скрыл это от нас.

- У меня была девушка, - ответил Дов, - но теперь с этим покончено.

- Придется мне сказать Бен Моше, чтобы он тебе подобрал другую; ты бы тогда мог выйти с ней погулять.

- Мне никого не надо, и никуда я отсюда не уйду. У меня нет важнее дела, чем сидеть в штабе.

Старик снова прилег и задумался. Затем он опять заговорил.

- Ты неправ, Гиора, ты очень, очень неправ. Самое важное дело на свете, это вставать утром, отправляться в поле, работать там, затем возвращаться вечером и знать, что у тебя кто-то есть дома, кого ты любишь, и кто любит тебя.

Старик снова ударился в сентиментальность, - подумал Гиора. Чернила уже высохли. Он прикрепил фотокарточку. Акива задремал на койке, а Дов снова зашагал по комнате. После того как он отослал письмо миссис Фрэмонт, стало еще хуже. Теперь ему все время хотелось участвовать в операциях. Рано или поздно он попадется англичанам, те повесят его, и тогда будет покончено со всем.