«Эксодус». Одиссея командира

Альтерман, который, как и все присутствующие, слышал обо всем этом в первый раз, взволнованно встал и стал бормотать что-то себе под нос.

— Я хочу понять одно, — продолжал между тем Йоси. — Если на берегу нет бойцов, то почему в таком случае с англичанами должны сражаться репатрианты? Ведь это все, что осталось от еврейского народа. Эти люди прибывают сюда из ада. Почему же именно они должны становиться жертвами? Они уже ими были. Я считаю, что прибывающим сюда людям надо отдавать приказ не сопротивляться. Потому что сопротивление означает кровопролитие. Не должно быть так, чтобы репатрианты в порту сражались, а люди здесь преспокойно сидели себе в кафе. Когда Игаль Алон сказал мне, что кровь репатриантов — это кровь воинов, жертвующих собой во имя освобождения еврейского народа, я был просто в ужасе от его слов.

Йоси говорил без перерыва почти четыре часа, а когда закончил, почувствовал себя измученным и опустошенным. Хецкель протянул ему рюмку. Все молча встали и, не сговариваясь, поехали на нескольких такси в бар «Дельфин». Менаше Баарав, как всегда, заиграл на аккордеоне, а Хана Ровина села в углу, закрыла глаза и запела по-русски. Когда она пела по-русски, голос у нее был такой сильный, что от него лопались стекла. Она пела и плакала.

Шленский спросил Йоси, какие у него планы.

— Поеду готовить к отплытию новый корабль.

— Дело моих рук тонет, а вы поете? — неожиданно процитировал Шленский слова, сказанные (как утверждает один из мидрашей) Богом Своим ангелам, когда те выражали слишком бурную радость по поводу того, что египтяне тонут в Красном море.

«Вот и получается, — с грустью подумал Йоси, — что воинственный Бог проявил к египтянам гораздо больше сострадания, чем проявляют мои товарищи к людям, которые сидят в портах Средиземного моря и мечтают о том, что Палестина станет для них новым домом, что здесь они смогут встретиться и поговорить со своими оставшимися в живых земляками и друзьями детства и что здесь у них появятся совершенно новые воспоминания, которые позволят им забыть о прошлом и вернуться из мира мертвых в мир живых…»

Все это время Альтерман молчал и только слушал. Через неделю, в пятницу, он опубликовал в своей постоянной «Седьмой колонке» в газете «Давар» стихотворение «Распределение обязанностей». Оно было написано от лица девочки с «Кнессет-Исраэль», которая «от имени всех ее друзей-малышей» заявляла, что возложенная на нее ишувом обязанность — сражаться с вооруженными до зубов англичанами — была ей не по силам и что ишув «не имеет права требовать от нее того, чего он не требует от себя самого и собственных детей».

…Когда организованный Ицхаком Садэ «вечер поэтов» закончился, Йоси отправился к себе домой, на проспект Бен-Циона. Было уже поздно. Он переоделся, вышел на улицу и лег спать на скамейке возле дома. В пять утра за ним должны были заехать двое его друзей, с которыми ему предстояло отправиться на новое задание, и он боялся, что проспит.

Шел июнь 1947 года.

Глава двенадцатая

В пять утра, как и было условлено, двое друзей Йоси заехали за ним, и они отправились в Хайфу. На рыбацкой лодке их довезли до маленького грузового греческого судна, которое поджидало недалеко от берега, и спрятали в отсеке, где лежали ржавые якоря (и где их, кстати, чуть не придавило якорной цепью, когда якорь с оглушительным грохотом стал подниматься из воды). Черные от копоти и грязи, они смогли вылезти оттуда на палубу только после того, как судно вышло из Хайфского залива в открытое море.

Когда корабль вошел в территориальные воды Италии, они пересели на поджидавшую их маленькую лодку, которая довезла их до Неаполя, а из Неаполя на поезде поехали в Милан, в местное отделение «Алии-Бет». Оно располагалось в офисе миланской еврейской общины. (Центральный штаб итальянского филиала «Алии-Бет» находился в Риме, поскольку руководству агентства приходилось постоянно вступать в контакт с итальянским правительством.)

Миланским отделением агентства руководил в то время Иегуда Арази. Это был обаятельный, обожавший приключения человек, одним из главных героев агентства. Особенно хорошо он известен своим участием в истории с кораблем «Дов Гоз», на котором находилось более тысячи репатриантов и который должен был в апреле 1946 года отплыть из порта итальянского города Ла-Специа. Власти арестовали судно, и в знак протеста его пассажиры объявили голодовку. Под видом «доктора Де-Паза» Арази сумел проникнуть на корабль и возглавил кампанию сопротивления. В частности, он пригласил на борт судна знакомых журналистов, чтобы те сообщили о происходящем в газетах, и начал раздавать пассажирам текст Декларации Бальфура, а также сочиненные им самим «удостоверения репатрианта», в которых право на законный въезд в Палестину подтверждалось библейскими изречениями вроде таких: «Тебе и потомству твоему дам Я землю эту» или: «С жалостию великою соберу Я их под крыло Свое».