«Эксодус». Одиссея командира

Шауль Авигур и его люди, которые готовили эту операцию уже несколько месяцев и разработали ее до мельчайших подробностей, изо всех сил сражались за то, чтобы руководители ишува все-таки разрешили кораблям отплыть, и пытались объяснить им, что, если пятнадцать тысяч двести тридцать шесть измученных людей, с нетерпением ожидающих посадки на вокзалах и сборных пунктах, узнают об отмене операции, это станет для них настоящей трагедией. Однако лидеры ишува колебались.

Тем временем англичане (которые, кстати, думали, что речь идет всего лишь о шести тысячах человек) продолжали свою политику давления. Например, когда американцы объявили, что готовы поддержать решение ООН о создании в Палестине арабского и еврейского государств, англичане потребовали, чтобы они согласились на это только в том случае, если будут отменены рейсы «Пан-Йорка» и «Пан-Крессента».

Несмотря на то что Британская империя уже начала съеживаться, а Британский мандат на управление Палестиной должен был вот-вот истечь, англичане по-прежнему продолжали оставаться на стороне арабов. На 15 мая 1948 года было запланировано вторжение в Палестину нескольких арабских стран, которые надеялись победить за счет фактора внезапности и которых Англия щедро снабжала оружием (хотя в разработке вторжения как такового непосредственного участия, по-видимому, не принимала), и англичане боялись, что шесть тысяч евреев, среди которых наверняка будут и молодые, вольются в еврейскую армию, усилят ее и затруднят тем самым арабам победу.

Авигур отправился в Палестину на встречу с Бен-Гурионом, который все еще продолжал колебаться, и, надо сказать, колебался он отнюдь не случайно. Во-первых, ему надо было принять во внимание сразу несколько факторов — человеческий, политический и государственный. А во-вторых, он опасался, что своим решением может расколоть ишув. Он понимал, что скоро начнется война, и сплоченность рядов была на тот момент жизненной необходимостью.

Перед тем как Авигур отправился в Палестину, Шайке Дан рассказал ему, что, когда обсуждался вопрос о доставке десяти тысяч репатриантов из Болгарии, Бен-Гурион спросил: «Ну и где же мы возьмем для них столько обуви?» — на что Шайке ответил: «Были бы ноги, а обувь найдется», — и в разговоре с Бен-Гурионом Авигур ему об этом напомнил.

— Я собираюсь привезти сюда еще несколько тысяч пар ног, — сказал он, — и откладывать эту операцию больше невозможно. Считаю, что, если сюда прибудет большое количество репатриантов, среди которых много молодых, это может напугать арабов и, возможно, даже предотвратит войну.

Таким образом, пытаясь убедить Бен-Гуриона, Авигур, сам того не осознавая, фактически повторил то, что говорили англичане.

В конце концов, было решено, что Авигур и Дан полетят в Нью-Йорк и попробуют уговорить Моше Шарета[99]. Дело в том, что в это время Шарет проводил консультации с американским руководством и, опасаясь, что из-за этой все более запутывавшейся истории американцы откажутся поддержать в ООН решение о создании в Палестине двух государств, категорически выступал против отправки кораблей. И в Палестине, и в Нью-Йорке на эту тему шли ожесточенные дискуссии. «Вопрос, — цинично говорили Шарет и его сторонники, — стоит так: два корабля с репатриантами или еврейское государство». Однако в пылу этого спора оказалась забыта одна простая истина, а именно, что главная цель сионизма — это спасение евреев и что сионизм, собственно, для того и существует, чтобы помогать евреям, которым некуда идти, обрести кров над головой — пусть даже ценой ухудшения отношений с англичанами.

Еще до своего отъезда в Нью-Йорк Авигур предложил руководству ишува сказать американцам, что решение отправить корабли было принято еще до заседания ООН и поэтому вполне законно, но как раз в этот момент англичане подбросили американцам дезинформацию, согласно которой вся эта операция была происками Советского Союза и в Палестину на этих кораблях прибудут несколько сот коммунистических агентов. Это подействовало. Министр иностранных дел США Джордж Маршалл пришел в бешенство. Он подверг позицию президента Трумэна по этому вопросу резкой критике и заявил, что, если корабли выйдут в море, США ни за что не проголосует в ООН за создание еврейского государства. Подобное заявление сильно напугало некоторых руководителей ишува, включая Бен-Гуриона, и даже у самого Авигура после этого появились некоторые сомнения. С одной стороны, он по-прежнему хотел, чтобы корабли отправились в путь, но с другой стороны, он знал, что между США и СССР начинается «холодная война», и понимал, что для американцев восстановление разрушенной после войны Германии было гораздо более важной стратегической задачей, чем спасение еврейского народа.