Экспансия

Попрощавшись с хозяйкой и ее томной подругой, я направился к воротам, но был перехвачен возле диспетчерской, как недавно официально стали называть бывшую дежурную часть, попросили зайти внутрь.

— Юра, ты же на Берлин?

— Ну да, автобусом.

— Посылочку передай Руслану, будь добр. — Инна подняла с пола и протянула мне увесистый пластиковый пакет.

— Не вопрос, закину.

Бероев уже неделю там, вместе с немецким главкомом и Бранко планируют службу, план зачистки, решают по вооружению и численности. Говорю же: там самый пульс.

— И листочек очередной забери, в свою Летопись, — улыбнулась Бероева.

У них тут Доска Приколов, вывешивают на злобу дня, по последним новостям. Народ ходит, смотрит, почитывает. Очередной заберу — новое повесят. Интересно, что? Надо будет к ним заглянуть на обратном пути.

Я взял лист бумаги, на котором было написано вот что:

«Рукопись, найденная в бутылке.

Остатки культуры „Платформа-4“.

Раздел: выписки из ясачной книги. Начало текста утрачено.

„…В весне перваго году поидох вверх Волгаю десятник Хоблин со товарищи на струге чугуниевом Дункан. Есмя дошли 100 верст имали лакалки большия и малыя. Тут набижали татьи речные абесинские, а атаманъ их Чорный Абдула. Абесинцы нравом дики, а духом крепки ибо бани незнают, ружжа свои не чистют даже кирпичом. Разбой чинят на Волге-реке кою зовут меж собой Эбишабелем. Речных людишек товар грабят, полон берут и возят ихъ Негусу Абесинскому иных в Хоросан до Орапской земли. За речи паскудныя Хоблин Абдулку стрелил, а холопья era учали нас стреляти…“.

Далее текст утрачен».

Моя Летопись, надеюсь, не утратится, не сгорит — рукой пишу.

Автобус на Берлин ходит два раза в неделю: в среду и в субботу. Еще два дня в неделе будут выполняться речные рейсы после того, как «Нерпа» встанет на волну.

КАвЗ стоит в конце Центральной, на круглой площадке напротив «Гаваны». Водитель «омнибус-шушпанцера» Алик прекрасно говорит по-русски. Однако как стоял он на родном автовокзале в Кисловодске, так и тут — помахивая брелоком и о чем-то разговаривая с только что приехавшим откуда-то водилой армейской «шишиги», периодически орет на всю улицу:

— Па-ассажир пирдет, не пирдет… Автовоз сирано уйдет! Парасписанью.

Так что опоздать будет трудно.

Я хотел посидеть в «Гаване», попить кофейку, пока время есть.

Уютно тут. Что здесь, что в «Двух стрелах», можно наблюдать удивительный феномен — использование современнейших материалов для создания интерьера. Некоторые из них долго лежали в Дровянке без движения. И вот — воспользовались. Ну кому бы в голову, в нашем «средневековье», вздумалось обшивать искусственным винтаж-камнем рубленый дом? А в «Двух стрелах» так и есть — ну чисто каменная таверна с обрезками бочек, гипертрофированными стрелами и кованой вывеской. А все для создания образа.

У «Гаваны» — облик, соответствующий названию, особенно мне нравится веранда на три стороны, с начавшим свое движение к солнцу плющом и виноградом. Кофе тут имеется самых разных сортов и видов приготовления — от банального «американо» из дешевки до правильно сваренных Island of St. Helena Coffee Company и легендарного ямайского Blue Mountain, что влегкую дуют Джеймс Бонд и королева Елизавета. Чая еще больше. Цены соответственно разные. Конек «Гаваны» — самодельные сигары такого же названия: у хозяйки плантация в Белой Церкви. Мужики говорят, что очень Даже зашибись, этакие русские сигары, без излишней крепости и терпкости.

Но в последний момент я ощутил внезапный прилив аппетита, заходить в кофейню передумал и пошел в таверну. В зале с низкими потолками народу было мало — время обеда еще не пришло, — две женщины из медиков и одинокий Гоблин в закутке под названием «малый зал».

— Алоха, бандит.

— А, Юрец, дарова, садись рядом, — поприветствовал меня Мишка и вновь вернулся к уничтожению толстенного, во всю тарелку, стейка. Гарнира нет — лишь куча зелени сверху и судочек аджики сбоку.

Я посмотрел с сомнением: не, такого ломтя не осилю. Взял себе малую «охотничью сковородку» и малый же борщ, сел напротив хищника.

— Ты куда?

— На Берлин. А ты?

— А мы теперь общаку неродные реально, забрали волки позорные игрушку, не пускают Гоблина Зусулку погонять, пенделька папуасам ввалить, — расстроенно сообщил Сомов.

— Даже так? И куда вас загнали?