Экспансия

Пока наши с ним пути-дороги и интересы совпадали, я решил вести с ним честную игру. Михаил Всеволодич был сильным, харизматичным лидером, но и у него была ахиллесова пята – продолжающий идти процесс дальнейшего дробления Черниговского княжества. В составе Черниговского княжества отчётливо выделялись Сновское, Козельское, Трубчевское, Рыльское, Путивльское, Новгород-Северское, Курское, Стародубское, Елецкое, Вщижское и, собственно, Черниговское княжения. Да, пока все они признают верховный сюзеренитет черниговского великого князя, особенно такого активного и деятельного, как Михаил. Но я отчётливо осознавал, что черниговские Ольговичи могут в любой момент, особенно в кризисной ситуации, перегрызться друг с другом, подобно смоленским Ростиславичам. Для дальнейших планов по объединению Руси это обстоятельство могло мне сыграть на руку. Но сейчас ослаблять черниговского князя значило бы усиливать моих явных врагов. Поэтому придётся работать с Михаилом. Самое главное, наше сотрудничество может нас взаимно усилить, причем усилить многократно! А козыри в рукаве в виде черниговских уделов со своими князьями пускай пока полежат на своём прежнем месте.

По длинному коридору, пахнущему сыростью и мышами, во множестве обитающими в кладовых подклетях нижних этажей, я прошёл на женскую половину дворца, направляясь прямиком в ложницу Параскевы. За обитыми медью дверьми в мерцающем свете свечей на лежанке сидела княгиня и задумчиво расчёсывала волосы ныне модным в определённых кругах бакелитовым гребнем. При моём появлении она встала, с улыбкой пошла ко мне навстречу. Начала было выспрашивать про моих недавних гостей, но не смогла, я её бережно обнял, а губы запечатал поцелуем. Потом, подхватив её на руки, понёс обратно к застеленной мехом ложнице.

* * *

Праздники, как светские, так и церковные, слава богу, отгремели! Распутица вначале подмёрзла, а потом и вовсе установился постоянный снежный покров. И по первопутку все лишние на данный момент столичные гости Полоцка наконец-то рванули в путь, обратно в Смоленск!

Из Полоцкого детинца выезжал длиннющий санный поезд, состоящий из отапливаемых буржуйками карет на полозьях, крытых возков и открытых саней, сопровождаемый конными отрядами ратьеров.

За оконцем моей кареты был слышен колокольный перезвон, весело поскрипывал снег. На улицы провожать нас вышли толпы народа. Люди низко кланялись, махали руками нам вслед. За три недели моего здесь безвылазного пребывания я успел отчасти сродниться с этим городом, а полочане, смею думать, со мной и со своим новым государственно-правовым статусом.

Для поездки в Смоленск княгине вместе с её мамками и прочей дворовой челядью был выделен целый кортеж. Я хотел было предложить ей ехать вместе, но по местному пуританскому этикету такое вольнодумство не приветствовалось. Но оно и к лучшему, я особо не упорствовал, так как в пути продолжил заниматься законотворческой деятельностью. По её итогам, при скором вступлении этих законов в силу, Смоленскую Русь ждали новые преобразования.