Экспансия

Человеческое вероломство и жестокость не знает предела. Молодых, зеленых ребят, из какого-то захолустного училища, скорее всего бывших детдомовцев, просто кинули под молотки. Но сделать ту было ничего нельзя, поэтому мы просто остались на месте. После этого разговора, конвой направился своей дорогой, а мы остались дожидаться вызванных буксиров и полицейское судно. Мы все же не рейдеры, не охотники за головами, не вольные охотники, мы армия. А значит все трофеи принадлежат именно армии. Поэтому соваться на потенциально опасное судно, с риском потерять без особой нужды кого-то из экипажа не хотелось. Да и по уставу требовалось дождаться полицейское судно, которое запустит внутрь боевых роботов, которые и займутся выжившим экипажем. Собственно, ожидание заняло чуть более суток. Потом буксиры потащили корпуса, а полицейский крейсер повез туда же пленных пиратов. Процесс отлажены столетиями, и трудностей и вопросов не вызвавший. А потом нас ожидал другой сектор пояса астероидов и очередное многодневное патрулирование.

Точнее, патрулирование у нас как раз было очень даже эффективное. Экипаж «Даны» знал свое дело туго, и каждые три-четыре дня я получал наводку на цели, которые мог перехватить не испытывая особенного риска. Это были небольшие группы фрегатов, или одиночные эсминцы и легкие крейсера. Если группы фрегатов, например караулившие свою добычу в транзитных системах, я расстреливал ракетами с дальней дистанции, то корабли покрупнее уничтожал, используя единственную доступную мне, в данных условиях, тактику. То есть на форсаже и перегреве всех ускорительных систем подлетал на ультрамалое расстояние, выходил на орбиту, а потом тупо выпускал ракеты по уязвимым точкам. После такой жесткой эксплуатации, фрегат можно будет выбросить на свалку, ну или надо будет проводить сильно капитальный ремонт, очень сильно капитальный. На абордаж я так и не сходил, потому как не видел в этом смысла. А так перехват цели, потом дождаться полицию и буксиры, заправиться с того же полицейского транспорта топливом и боекомплектом, а потом дальше на патрулирование.

Сектор мы встряхнули жестко! Полиция и трофейщики сбились с ног, собирая наших недобитков. Я так думаю, что в подобном темпе они не работали несколько десятков лет с последней большой войны. Хотя недовольных я среди них не видел. Ведь трофеи — это деньги, а еще в них можно втихаря пошариться, заработав пару кредитов. Это мне мелочь по карманам тырить было западло, а остальные такой щепетильностью не страдали. И потом таскать на разборку вражеские корабли, это не своих бойцов по всему космосу собирать. И хорошо если в спасательных капсулах, чаще же собирали заледеневшие в разорванных скафандрах искалеченные тела. Командиры, к патрульной эскадре которых я был приписан, регулярно присылали представления к поощрениям и благодарности. Медалей и орденов не предлагали, но, думаю, что это только пока. Поле реализации очередного этапа Плана, за медалями тоже дело не встанет.

Встанет вопрос, а почемуй-то он такой резкий, никому из пиратских синдикатов до сих пор не попался, почему пираты не соберутся толпой и не надают наглому щеглу люлей? Отвечаю, и злились, и скрипели зубами, и собирались толпой чтобы поймать для праведного наказания. Но не долетели. Как я уже говорил, мой собственный крейсер, который по своей убойной мощности превосходил местные линкоры в разы, постоянно страховал своего блудного хозяина. Поэтому на дистанцию пуска ракет подлетали только те, кому это было позволено, чтобы украсить собой список моих побед. Испытывал ли я стыд за свой обман? Нет, нисколько. Ведь какая разница, кто уничтожает пиратов, если космос становился чище и безопаснее. По крайней мере в зоне моей ответственности.

Ближе к концу отведенного времени патрулирования, пираты просто перестали попадаться. Откуда-то они знали что скоро моя практика закончится, и можно снова будет вылезать из своих нор. И это было именно того, чего я добивался все это время. И вот когда несколько караванов спокойно пролетели к пограничным станциям, в прессе поднялась шумиха. Королевство уже дано не одерживало громких побед в космосе. Ведь для этого надо воевать. А людям надо видеть зримое подтверждение мощи своего государство. Человек такое существо, социальное, и находясь в социуме, он хотел им гордиться, при этом погладывая на своих соседей с превосходством задрав нос. Повторюсь, это в природе человека, подобный соревновательный инстинкт. И если таких побед нет, если гордиться нечем, то либо правительство такие победы придумывает, либо народ начинает с нарастающей силой роптать, типа правитель ослабел и «Акелла промахнулся».