Экспансия Генома

— Да мне по хер, чего и кому ты там говорил. Ты с нами разговариваешь. Ты на воровское благо и бабки братвы покусился. Вот и растолкуй мне, какого хрена ты не в свои дела лезешь?

— Воры решили, что вы должны долю в Казино нам отдать и платить за право работать, как все бизнесмены.

— Какие воры? Сходняк, что ли, был, на котором так решили? Ты что-нибудь слышал? — повернулся Тимоха к Бондарю. Тот только отрицательно покачал головой. — Нам только сходка указывать право имеет. Вот и расскажи, что за воры там были и когда, и где это случилось.?

— Гиви от воров поставлен смотрящим за игорным бизнесом, он и решил. Все, кто бизнесом занимается — барыги, и должны платить ворам.

— Ты кого барыгой назвал, падла?! — дёрнулся Бондарь. — Да я тебя за такие слова прямо здесь завалю!

— Я в законе, — торопливо выпалил Звиад, опасливо поглядывая на разъярённого Бондаря. — Если меня завалите, вас всех гадами объявят.

— Это с какого хера? — удивился Тимоха. — Для уважаемых людей ты не вор, а «апельсин». Не было ещё такого, чтобы честных бродяг из-за «апельсина» гадами объявляли. Да и раз дело миром решить не получается, мы сейчас здесь всех твоих бойцов уроем, а тебя не тронем. А ты потом будешь объяснять вашим с Гиви людям и всему обществу, как ты зассал и целым остался, когда остальных покрошили.

— Э, Тимофей, постой. Не гони коней, — неожиданно вмешался Хабиб. Такого уговора не было, чтобы друг друга мочить. Договаривались по понятиям всё разрулить. Если что, то Махмардоевы наши родственники. Амирхан вообще мой троюродный брат. Мы друг в друга стрелять не будем. Давайте договаривайтесь, или в другом месте бойню устраивайте.

От такого поворота дел Звиад просто охренел и совершенно растерялся. Молодой вор только стоял и хлопал глазами, не зная, что сказать. На выручку пришлось прийти его многоопытному сопровождающему. Зураб примирительно вскинул руки и заявил:

— Стоп. Тут какие-то непонятки пошли. Парень молодой, горячий. Вы его неправильно поняли. Надо разобраться в этом деле. Гиви, смотрящий за игрой, Казино работает, деньги за бизнес не платят, в общак не отстёгивают. Непорядок.

— Да фули тут разбираться. Деньги в Казино крутятся нашей городской братвы и воровские. Я присматриваю, а главный в этом деле Китаец. С местной, московской братвой, обо всём договорились, как положено. Вон Бондарь соврать не даст, у Дакара в этом деле доля имеется. В общак платим, как и положено, если вопросы есть, то поинтересуйтесь у Давида «Навахи». Какие вопросы к нам, я не понял?

— Ну, раз деньги там крутятся общаковские, то вопросов нет. Будем считать, что насчёт барыг непонятки вышли. Это вот ваш терпила виноват, что толком всё не обсказал на встрече у Гиви.

— Ты говори, да не заговаривайся, — поправил Зураба пожилой вор. — Саша не лох. Он человек уважаемый и в авторитете. Он, вообще-то, по масти «честный фраер», так что ты базар фильтруй.

— Ладно. Не в нём дело. То, что вы в общак платите, минуя Гиви, всё равно неправильно, он за игровых отвечает перед обществом. Поэтому давайте так. Долю в общак будете теперь вносить через нас и наши 10 % в деле.

Предложение, на мой взгляд, было неплохое. Особенно после первоначальных предъяв. Я думал, что Тимоха попросит время, чтобы обсудить этот вопрос с Дакаром и Китайцем, но тут опять влез Бондарь.

— Это с фуя ли! Пошли вы на хер с такими предложениями, — буром попёр он.

Делал он это агрессивно и несколько театрально, и я начал подозревать, что на самом деле не такой он уж и отморозок, просто умело использует имидж агрессивного психопата. И что на самом деле Тимоха и Бондарь просто сейчас разыгрывают какую-то непонятную мне пьесу. Уж больно складно всё у них получалось.

Тут растерялся даже многоопытный Зураб. Предложение действительно было неплохое и позволяло избежать ненужного конфликта. Думаю, что после торга, доля, которую просил Гиви, оказалась бы совсем незначительной, а через кого платить в общак это уж не так и принципиально. Но это я так считал. Видимо, Китаец считал совершенно по-другому.

— Вы сейчас серьёзно, — обращался Зураб персонально к Тимохе, как к более вменяемому. — Ты же понимаешь, что тогда Гиви соберёт сходку, то всё равно решат по-нашему. Вы хотя бы подумайте, посоветуйтесь.

— Не фуй тут думать. Пусть лошадь думает, у ней голова большая, — отрезал Бондарь.

— Тимоха? — не слушая Бондаря, выжидательно глянул на вора Зураб. — Договорились?

— Ну, значит, не договорились, братское сердце, — развёл руками Тимоха. — Сходка так сходка. Ты пойми, мил человек. Сегодня мы одному свой кусок отдадим, а завтра каждый решит, что может нас поиметь. И потом, что бы сходка ни решила, мы от своего не отступим. Значит, война. Так что подумайте, стоит ли оно того.

Зураб выругался на своём языке и в сердцах сплюнул под ноги.

— Уходим, — проворчал он, повернувшись к Звиаду.

Щенок злобно ощерился и, видимо, считая корнем всех бед меня, прорычал мне в лицо:

— Я тебя всё равно урою! Ты понял, сука?!

— Вали, давай на свою плантацию, — спокойно отрезал я.

— На какую ещё плантацию? — опешил Звиад, попадаясь на мою нехитрую подъёбку.