Экспансия – II

Телефонный звонок прозвучал так неожиданно, что Роумэн выронил из рук чемодан. «Это Криста, – подумал он, – дети нашлись, все в порядке, слава богу...»

– Мистер Роумэн, добрый день, полагаю, вы меня узнали?

«Я б тебя и на том свете узнал, – подумал Роумэн, – Пепе; Гуарази; профессионал со страдающими глазами».

– Я вас узнал.

– Вы уже в курсе?

– Да.

– Хотите со мной повидаться?

– Это может помочь делу?

– Конечно.

– Называйте адрес, еду.

Они встретились неподалеку от набережной. Улочка была маленькая; откуда-то доносилась музыка, протяжная, мелодичная, видимо, мелодия из Кантона. Пепе появился неожиданно, вышел из полуподвального китайского ресторанчика, взял Роумэна под руку и тихо сказал:

– Если вы – а я понимаю ваше состояние – решите шлепнуть меня, дети погибнут... Готовы к конструктивному разговору?

– Да, – ответил Роумэн, не разжимая рта.

– Только не сердитесь, мистер Роумэн. Я выполняю работу, это жизнь, а она не спрашивает, нравится тебе или не нравится то, что тебе приходится делать. Словом, Ригельт убит. При необходимости можно доказать вашу причастность к этому делу. А Лангер сидит у нас на квартире и дает показания... При свидетелях... Он говорит то, что следует, мистер Роумэн... Про вашу жену – тоже. Он называет ее соучастницей убийства.

– Дети, – по-прежнему не разжимая рта, сказал Роумэн. – Что с детьми?

– Если вы отойдете от дела, мистер Роумэн, детей вернут домой, пока вы будете лететь в Лос-Анджелес.

Роумэн кивнул.

– Они живы?

– Играют в прятки с женщиной, которая их опекает... Мы подобрали очень славную женщину, которая чем-то похожа на миссис Роумэн... Детям сказали, что папа с мамой уехали в гости, Крис тоже, поэтому их привезли в другой дом... Им купили пони, мистер Роумэн, они в порядке.

Роумэн, наконец, выдохнул; он никак не мог выдохнуть все это время, словно бы раскаленный ком ворочался в солнечном сплетении.

– Скажите, мистер Гуарази...

– Я бы не рекомендовал вам употреблять это имя, мистер Роумэн. Давайте уговоримся о том, что меня зовут Пепе. И хватит. О кэй?

Роумэн снова кивнул:

– В Мадриде вы говорили о ста тысячах... Вы назвали эту сумму сами... Допустим, я наберу эти деньги, продам дом, яхту...

– Мистер Роумэн, боюсь, что в эпизоде с детьми названные мной сто тысяч будут недостаточны... Мы можем вернуться к этому разговору позже... Я так думаю... Но сейчас я должен сказать моим, что вы отошли от дела, мистер Роумэн... Во всяком случае, на этом этапе... Вы же понимаете, что в случае нарушения вашего слова ситуация повторится, и я не убежден, что она не кончится трагически...

– А если я обращусь в ФБР?

– Можете... Почему бы и не обратиться? Но тогда детей вы живыми не получите. Увы. Это – по правилам, мистер Роумэн. По тем правилам, которые сейчас вступили в силу. Я не скажу, что они мне нравятся, но факт есть факт, и я не вправе скрывать это от вас.

– Так или иначе, но информация о том, что происходило в последние месяцы, будет опубликована в английских газетах, Пепе. Я не в силах это остановить, дело сделано...

Тот вздохнул, покачав головой:

– Отчет не будет опубликован. И мистер Харрис, и мистер Мигель Сэмэл, – Пепе усмехнулся чему-то своей горькой улыбкой, – уже встретились с моими коллегами...

– Если я отхожу от этого дела, вы и те, кто вас нанял, оставляют в покое Штирлица?

– Этот вопрос я не уполномочен обсуждать, мистер Роумэн... Вы очень плохо выглядите... Поберегите себя, без вас Крис погибнет.

– Вы имеете в виду миссис Роумэн?

– Я имею в виду именно ее.

– Мне бы хотелось увидеться с вами через пару месяцев, Пепе.

– Я обещаю вам обсудить это предложение с моими боссами, мистер Роумэн. Но я еще не слышал определенного ответа на главный вопрос: вы отходите? Или намерены продолжать дело?

– А если я отвечу так... Да, я отхожу... Но я продолжаю дело... Такой ответ вас устроит?

– Пожалуйста, повторите еще раз... Вы любопытно сформулировали мысль, я хочу понять ее истинный смысл...

– Да. Я отхожу. А вы возвращаете Спаркам детей. Но я продолжаю мое дело.

– Знаете, все-таки лучше, если я передам моим боссам лишь первые две фразы. А третью я повременю передавать кому бы то ни было... Я найду вас, мистер Роумэн. И тогда я вам отвечу. Но это произойдет не в этой стране, мистер Роумэн, потому что на днях вас пригласят в комиссию по расследованию антиамериканской деятельности... В связи с делом Брехта. Вам известно это имя, не правда ли? Так вот, вам не надо появляться в комиссии... Вас не станут объявлять в розыск... И вы сможете жить в Норвегии, там же хороший дом и яхта... Сказав «а», вам не остается ничего другого, как произнести «б». Мне совестно говорить вам это, я тоже дрался против наци, так, как я это умею, – Пепе усмехнулся, – но я обязан вам сказать и это...

– Я вас должен понять так, что спектакль в комиссии должен быть сыгран в мое отсутствие?

– Вы меня поняли верно, мистер Роумэн. Если вы твердо обещаете отойти, его можно вообще отменить.

– Я хочу, чтобы вы связались с кем следует и сказали, что я отхожу. А я после этого позвоню в Голливуд. И я должен услышать голоса детей.