Экспансия (СИ)

Я поморщился. Вождь атрейцев легко распознал скепсис в выражении моего лица.

— Ты просто не сталкивался с ними, — еще более мягко улыбается он, — Разговорить с помощью физических пыток или применив ментальное давление можно действительно любого, тут ты абсолютно прав, Горан. Любого, но не гиворов. Попробуйте — я буду только рад, если у вас получится… Хотя и очень удивлен.

— Ладно, поверю тебе на слово. — ненадолго задумываюсь, — У вас, атрейцев с «сектантами» свои счеты — и не нам их разруливать. Лично мне, по большому счету — так же глубоко плевать и на змеенышей этих пришельцев. Наших детей они не пожалели. Око за око и аминь, бля! Так что — все пленные ваши!

Глава атрейцев кивает и уходит со стены вниз.

— Арворн, — окликаю его сверху я, после некоторого раздумья, — И все же, придержи ненадолго с десяток голов. Тех, кто повыше статусом. И их детей, если таковые имеются. Вы в мастях этих своих гиворов лучше разбираетесь. Попробую пообщаться — чем черт не шутит. Попытка — не пытка. — Я ухмыляюсь старому анекдоту, — Может чего и выйдет.

Вождь пришельцев снова кивает и продолжает размеренно шагать в направлении к подвалу с пленными…

Глава 19. Июнь. Земля

Это все-таки произошло! На планете Нугари, албанский порталист Беким прислал Амазонке сообщение о наконец-то появившейся у него возможности, выскользнуть из-под присмотра диаспоры и своей полной готовности к действиям. Лондонский юрист умудрился-таки запудрить мозги своим соотечественникам — мифической необходимостью «переговоров» с американской стороной. И уже сейчас, в сопровождении охраны и небольшой группы «орков», во главе с нашим общим давним другом Таксаном, порталист албанцев движется по киеренской степи к заранее обговоренному нами месту.

Ответив на послание Бекима, девочка-самурай резвой молодой ланью метнулась на эту сторону и сообщила о предстоящем событии всем причастным к замыслу.

Одновременно с этим, весьма важным сообщением, смешанные сторожевые разъезды атрейцев и землян вторые сутки подряд докладывают о не менее значимых событиях, имеющих место быть непосредственно здесь — на Земле. Дозорные передают информацию о то и дело возникающих в поле зрения отрядах гиворов, похоже вполне целенаправленно передвигающихся разными дорогами, но примерно в одном направлении. Из чего первым делом в голову приходит вывод о накапливающихся не столь уж и далеко от монастыря силах, враждебных нам пришельцев. Судя по всему «сектанты» готовятся отбивать свои потерянные при штурме баллисты и довольно высокую поросль смертоносной травы, уже поднявшейся выше колена взрослого человека, взращиваемую в монастырских теплицах? Подобное вполне возможно.

Ибо соорудить подобные «артиллерийские установки», даже здесь, на Земле — дело трудоемкое, хлопотное и требующее определенных материалов. Что уже говорить о том мире, из которого они сюда приходят. Арворн утверждает, что в давно оскудевшей Атрее — каждая подобная штуковина ценится буквально «на вес золота» — если употреблять устоявшиеся земные выражения. А блеснуть, с каждым днем улучшающимся знанием нашего языка — вождь атрейцев очень любит. Тщеславие отнюдь не чуждо серебробородому предводителю «наших пришельцев». Хотя «понтярщиком», вождя атрейцев я бы не назвал. Просто у каждого свои маленькие слабости. У него вот такая… Впрочем, сейчас не об этом.

И что делать? Мне никак не разорваться хотя бы на пару Горанов размером поменьше!

В заключенной с порталистом албанцев сделке — я являюсь ключевой фигурой, на которую и завязано предварительное соглашение с Бекимом. Здесь же, на своей планете — именно сейчас мое присутствие, хоть и желательно, но не настолько обязательно. Впрочем, в сложившихся раскладах тут, на Земле — в данный момент я представляю большую ценность, именно как предводитель «обратившихся», а не как вождь «сынов анархии». Вот и придется действовать в соответствии с этим.

На время своего отсутствия назначаю тезку-Егорушку: «временно исполняющим обязанности» командующего безумной ордой. Нарезаю новому ВРИО задачу по обороне внешнего периметра монастыря, который, кстати на вчерашнем военном совете было решено не оставлять врагам и более того — обустроить нашу постоянную базу именно здесь. «На святой земле», как выразился безбожный художник.