Экспансия (СИ)

Это всё что угодно, но только не мир Нугари! Зуб даю! Абсолютно незнакомая, полупустынная и какая-то «безжизненная» местность. Вот ведь засада!

И где все мои соплеменники? Они-то куда подевались?!

— Что за хренотень со мной творится, вашу мать, господа демиурги? У вас там что — сбой в системе произошел?

…От небольшого утеса впереди, отделяется дымчатый силуэт — высотой и комплекцией с фигуру взрослого человека. Скользяще плывет в мою сторону.

Похоже голограмма какая-то или что-то вроде того? Или это вообще пресловутый — «святой дух»? Или же настало мое время и я в аду, ибо раем сие унылое место может показаться только человеку с чрезвычайно больным воображением!

— Ну, давай поведай мне, полтергейст непонятный — ты-то еще, чьих будешь? Поди из тех «программеров», которые и устроили на моей планете всю канитель, похоже. Я ведь угадал?

Говорю больше для себя, негромко, но невнятный персонаж прекрасно слышит мои слова.

— Неплохая шутка. Про «программистов». Оценил, — усмехается он, проявив вполне себе человеческое лицо. «Облачно-нарисованное», — Не волнуйся, Егор — с твоими людьми все в порядке. Причем они даже не заметят твоего отсутствия.

— То есть — я вернусь в свой привычный мир… свои миры? — облегченно выдыхаю, смахивая ладонью нездоровый прохладный пот, обильно выступивший на лбу и висках.

— Разумеется. Мы можем общаться с тобой хоть весь день, хоть неделю — для твоих товарищей в обоих случаях пройдет не больше одного мгновения. Привычное всем «время» — здесь работает совсем по-иному.

— О как! Забавно. А нам есть о чем пообщаться в течение недели?

…Может быть я сейчас и ляпнул что-то не то, могущее показаться слишком дерзким неизвестному демиургу, но на самом деле был безумно обрадован его появлению с того самого момента, как только узрел эту странную сущность. Сразу промелькнуло, что во всяком случае — мне хотя бы теперь не в одну душу в этой полупустыне горя мыкать. Хоть какой-то, пусть не компаньон, так хоть собеседник рядом будет. Чтобы не свихнуться и было кого на хрен послать, когда совсем уж на душе заплохеет.

— Ну, если честно — сейчас у меня нет столько времени. Я ведь тоже, как и ты — не совсем свободен в некоторых действиях.

— То есть, ты хочешь сказать, что я принимаю решения и совершаю определенные поступки не сам, а с вашей помощью?

— Естественно, решения ты принимаешь сам, — мне показалось, что голографический персонаж весело ухмыляется, — Но под влиянием смоделированных ситуаций и создаваемых обстоятельств.

— Смоделированных кем? Вашей системой?

— Ей и теми, кто может оказывать на неё непосредственное влияние.

— А кто тогда ты?

— Ангел-хранитель. — скалится он так, что несмотря на весь бред ситуации, даже мне фыркнуть захотелось, — Всю историю существования человечества у избранных индивидуумов: пассионариев, как люди с вашей планеты, позднее стали их именовать — были подобные покровители, позволяющие им совершать то, что могло повлиять на судьбы сотен тысяч и миллионов других.

— А ты, значит — мой персональный менеджер? Демиург — покровитель?

— Ну, вроде того. — скромно признается он. — Не совсем демиург, если быть совсем уж честным, но где-то недалеко от них.

— Тогда объясни, плиз, а при чем тут я, вообще? Где все эти, поцелованные богами пассионарии, вершащие судьбы мира и где я? Мне лично — совсем не до глобальных проблем. Тут бы хоть со своим скромным племенем управиться. Может быть, можно меня из списка избранных перенести в какой-нибудь другой, попроще? Посодействуй, а! По-братски. Как-никак не чужие…

— У тебя имеется весьма неплохой потенциал. — он проигнорировал прозвучавшую просьбу и не давая мне вновь влезть с вопросами и возражениями, продолжил, — Горан, с каждым действием — хочется тебе того или нет, но ты становишься все более заметной фигурой не только в своем секторе, но и в локациях иного масштаба. — «небесный покровитель» хмыкнул, — Скажу даже больше — на тебя уже обратили внимание наиболее могущественные в данный момент силы, заинтересованные в различных вариантах развития событий на вашей планете. — он замолкает.

— Это хорошо или плохо? — без тени прежней иронии, осторожно спрашиваю я, ничуть не обрадованный последними произнесенными словами. Ибо еще в позапрошлом веке, классик мудро и справедливо завещал всем имеющим разум: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев и барская любовь».

— Это опасно. Ибо ставки будут повышаться. А вместе с тем испытания, посылаемые тебе и твоим близким, будут становится все сложней. Так что ты должен быть готов ко всему. И спрыгнуть с этого поезда у тебя не получится. — и один миг подумав, добавляет, — Считай мои слова предостережением со стороны тех, кто относится к тебе с симпатией.

Ну вот — я так и знал! Вляпался все-таки, Егорка! Причем непонятно во что!