Экспаты

— Правильно. В течение этого года правительство Люксембурга начало в автоматическом порядке рассылать копии новых разрешений на работу по всем иностранным посольствам. А я не знал об этих изменениях. Так что при обычном развитии событий посольство должно было в сентябре получить копию моего разрешения, если бы я получил его тогда, когда они — когда ты — думали, будто я его получил; тогда я заявил, что уже имею его. Но получил я его не тогда.

* * *

— Ну и что мы с ними будем делать? — спросила Кейт.

— С кем, с Маклейнами? У них нет никаких улик по этим двадцати пяти миллионам украденных евро, потому что я не крал эти деньги. Так что не о чем беспокоиться.

— А как бы нам устроить, чтоб они оставили нас в покое? — спросила Кейт. — Заставить их убраться? — Она изучала второе мясное блюдо — два крошечных кусочка баранины, чопсы, великолепные на вид, розовые, хорошо прожаренные, с косточками, сложенными крест-накрест, словно скрещенные сабли. На столе уже стояло другое вино — бокалы размером с детскую голову, наполненные темно-красным содержимым, похожим на кровавое месиво в заброшенном карьере в каком-нибудь фильме ужасов.

— Думаю, они сами скоро уберутся, — подхватил ее мысль Декстер. — Именно поэтому они и вышли на тебя после… сколько времени они уже здесь, месяца четыре?

— Как ты думаешь, чего они добиваются?

— Хотят нарыть какие-нибудь улики. Например, если мы начнем тратить большие суммы. Будем покупать машины, яхты, огромные виллы на Ривьере. Жить в самых дорогих отелях, летать только первым классом, заказывать вертолетные экскурсии на Монблан. Делать все, что мы делали бы, будь у нас двадцать пять миллионов евро.

— Тогда скажи, как, по-твоему, все это может закончиться?

— Не думаю, что нам нужно предпринимать какие-то особые шаги, — произнес Декстер. — Вот разве что прекратим всякие отношения с Биллом и Джулией. Так мне кажется.

— И какие мы им приведем причины?

— А нам и не надо приводить никаких причин. Они сами прекрасно знают, почему так произойдет.

— Нет, не им. Другим нашим друзьям.

Декстер пожал плечами. Ему это безразлично, у него не было настоящих друзей.

— Может, сказать, что Билл к тебе приставал? Распускал руки? — предположил он. — Или что Джулия вешалась мне на шею? Что тебе больше нравится?

У Кейт перед глазами тут же встала картинка из прошлого: рождественский прием в посольстве, Декстер и Джулия выходят из кухни.

— Джулия запала на тебя, — сказала она. — Это более весомый аргумент. Ссора возникла между мной и Джулией, а не между тобой и Биллом.

— Да, пожалуй.

Кейт принялась за нечто экстравагантное — этакая шоколадная фантазия, появившаяся перед ней на столе.

— О’кей. Стало быть, больше мы с ними не разговариваем. Что еще?

— Рано или поздно — скорее рано — они сами сдадутся. Улик у них никаких. И они их никогда не найдут, потому что находить нечего.

Кейт вонзила ложку в шоколадную корочку торта, обнажив множество слоев разных видов и цветов, упрятанных внутрь твердой темно-коричневой раковины, имевшей вид простейшего десерта.

— Так что они скоро уедут, — сказал Декстер, тоже разрушая гладкий коричневый панцирь, отчего по всей тарелке разлилось его сладкое содержимое. — И мы никогда их больше не увидим.

Сегодня, 7 часов 03 минуты.

Мужчину Кейт заметила первым — он переходил улицу с противоположной стороны перекрестка, выйдя из набитого посетителями кафе, обычного пристанища туристов. Темные очки подняты на лоб, кустистая бородка — современный стиль деловых мужчин в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе; Кейт видела их снимки в журналах. Актер на фото, снятом скрытой камерой: утром в воскресенье, на Беверли-Драйв, в руке стаканчик с кофе, что продают навынос, с соломинкой.

Кейт уже понимает, что эти двое сидели в том кафе, прячась за солнечными очками, наблюдали за ней с Декстером и ждали. Очень хорошо подготовились, это производит должное впечатление. Но и подает сигнал тревоги. Столько времени прошло, а у них по-прежнему хватает сил и энергии.

Хорошо еще, что Кейт аккуратно обошлась с сахарницей, когда садилась. Надо всегда смотреть в оба — это здорово помогает.

— Bonjour, — говорит мужчина. Женщина начинает всех целовать — сплошное притворство.

Тут же появляется официант, крайне внимательный к мсье Муру и его гостям. Все как обычно. Мсье Мур всегда оставляет здесь приличные чаевые. Вообще-то он их повсюду оставляет.

— Ну как поживаете? — спрашивает Декстер.

— Неплохо, — отвечает Билл. — Совсем неплохо.

Снова появляется официант, представляет Декстеру бутылку вина. Декстер кивает. Официант достает штопор и начинает сдирать фольгу с горлышка бутылки.

— Вы теперь здесь живете? — спрашивает Билл.

Декстер кивает.

Пробка вылетает из бутылки — хлоп! — и официант наливает немного в бокал Декстера — попробовать. Декстер пробует, кивает. Официант разливает вино, четыре бокала, наполняет их наполовину посреди всеобщего молчания.