Экспаты

— Для этого надо контактировать со множеством людей из общества — именно они могут стать вашими клиентами. Плюс к тому — нужно быть знакомым со всеми местными поставщиками и профессионалами, работающими в этой сфере, знать все нужные магазины, разбираться в их ассортименте. А я здесь никого и ничего не знаю. Так что в Люксембурге я не могу работать дизайнером по интерьерам.

Кейт внимательно рассматривала эту новую американку. Светлые волосы до плеч — скорее всего обесцвеченные, но работа высокопрофессиональная — завитые и взбитые; женщина затратила на это немало трудов. Синие глаза, немного туши, легкие тени, почти незаметные. Милая, симпатичная, но не красавица; привлекательная, но не слишком, не пугающе. Чуть выше Кейт ростом, наверное, пять футов и девять дюймов, сухопарая, узкая во всех местах — такое тело явно говорит, что детей у нее нет. На вид — лет тридцать пять. По меньшей мере.

— Вы давно замужем, Джулия?

— Четыре года.

Кейт кивнула.

— Я знаю, о чем вы подумали, — продолжала Джулия. — Четыре года замужем, тридцать с лишним… а где же дети? Чтобы сразу закрыть тему, скажу: детей я иметь не могу.

— Ох! — Американки, Кейт давно это поняла, ужасно откровенны насчет своих репродуктивных способностей. — Извините. Очень жаль.

— Мне тоже. Но жизнь есть жизнь, и не такое случается. Вечно она бьет по башке.

— Да уж.

— Как бы то ни было, мы планируем взять ребенка, усыновить. А поскольку биологический фактор в данном случае значения не имеет, решили подождать до сорока лет. Так, чтобы это десятилетие можно было посвятить себе, развлекаться, веселиться, а Билл пока заработает состояние. А уж после осядем и заведем детей.

Кейт поразила подобная словоохотливость. Такие болтливые люди всегда вызывали у нее подозрение. И она невольно подумала, что все эти громогласные излияния призваны прикрыть некую ложь. И чем больше проявлялась внешняя показная откровенность, тем больше Кейт убеждалась: это всего лишь видимость.

Разговор с Джулией вызвал в душе Кейт звон тревожных колоколов. И тем не менее она должна была признать, что эта женщина чем-то ей нравится.

— Что ж, по-моему, отличный план.

— Да-да, верно. — Джулия отпила глоток вина. — А вы чем дома занимались?

— Исследовательской работой на правительство. Аналитические справки. Международная торговля, проблемы развития и прочее в том же роде.

— Это, должно быть, очень интересно.

— Иногда, — сказала Кейт. — Порой просто затягивает.

Они снова засмеялись, отпили вина и обнаружили, что бокалы почти пусты.

— Monsieur! — позвала Джулия проходившего официанта. — Encore du vin, s’il vous plait.[12] — Ее французский звучал так ужасно, с таким акцентом, что его вряд ли можно было даже назвать французским.

Официант, судя по всему, ничего не понял. Кейт видела, что он пытается разгадать загадку, понять, что означала фраза Джулии, все эти исковерканные слова. В конце концов он все же сообразил.

— Oui, madame.[13] — И вернулся с бутылкой рислинга.

— Вы как? — спросила Джулия. — Еще будете?

— Лучше нет. Основное блюдо пока не принесли.

Джулия успела съесть точно половину салата и положила вилку на стол. На Кейт эта самодисциплина, явно повседневная, произвела должное впечатление.

— Ну, какая ерунда! Pourelle aussi,[14] — сказала Джулия официанту.

Когда тот достаточно удалился, чтобы не слышать, Кейт сказала:

— У вас отличный французский.

— Спасибо за вашу ложь, но это совсем не так, — ответила Джулия. — Совсем он не отличный. У меня ужасный акцент. Это мое проклятие — я ведь со Среднего Запада. — Ее речь, правда, звучала совсем иначе. С другой стороны, все американцы теперь говорят более или менее одинаково, местные акценты как-то нивелируются. Пройдет еще лет двадцать, и повсюду воцарится сходный выговор. — Но я работаю над своим произношением. — Она подняла бокал и посмотрела на Кейт. — A ta santé! — сказала Джулия, и они чокнулись. — И a nouvelles amies.[15]

Кейт посмотрела на женщину. Ее глаза блестели от вина, щеки зарумянились.

— За новую дружбу, — кивнула она.

Кейт прищурилась от яркого света садящегося солнца, глядя на мужа, шаркающими шагами приближающегося по гравийной дорожке.

— А ты как здесь оказался?

Всю последнюю неделю Декстер почти не бывал с семьей. А в те немногие моменты, когда появлялся, перед ними был отсутствующий, опустошенный человек. Кейт даже обрадовалась, что он сюда приехал. Практически затрепетала от радости, пусть даже его вид особого трепета не вызывал.

— Такой день выдался, — ответил Декстер, наклонился и клюнул ее в губы. Кейт давно боролась с этими бессмысленными небрежными поцелуями, но так и не смогла сказать Декстеру, чтобы он оставил эту привычку. Она отлично знала, что ей придется туго, начни она объяснять ему причины своей антипатии к подобным вещам. Не хотелось выглядеть равнодушной и нелюбящей женой, несмотря на убеждение, что эти небрежные клевки являются признаком нелюбви. Она и теперь промолчала, ответив таким же клевком.

— Решил подъехать и поглядеть, чем вы с ребятами занимаетесь после школы.