Экспаты

Или же избрать агрессивный метод: она ведь вполне могла свалить все на свое неуемное любопытство, проистекающее из его чрезмерной секретности. «Если бы ты сам мне все рассказал, — могла она ему заявить, — все, что угодно, тогда, возможно, мне бы это совсем и не понадобилось. Это все твоя вина, — могла бы она бросить ему обвинение. — Ты сам меня заставил так поступить».

Но как — как?! — объяснить, откуда ей известно, где расположен его офис?

И еще одно: если всю эту проклятую ситуацию перевернуть наоборот, какие он сможет привести объяснения?

Он, вполне вероятно, занимается именно тем, о чем говорил ей: работает в банке консультантом по системам компьютерной безопасности. И связан исключительно с электронной памятью. Вся его информация находится в компе, в который ей нет доступа. На бумаге — никаких сведений касательно профессиональных дел. А зачем же тогда все эти папки в его офисе? Или это развлечение в свободное время, хобби, любительские упражнения?

Или что? Что-то другое?

Декстер, несомненно, каждый месяц делал весьма значительные прибавления к их текущему счету и больших сумм с него не снимал. Кто-то хорошо платил ему за что-то. Кто? И за что?

И конечно же, никакая не случайность, не простое совпадение, что Джулия и Билл, как выяснилось, служат в ФБР и откомандированы в распоряжение Интерпола: они, по всей вероятности, расследуют нечто, связанное либо с ней, либо с Декстером. Почему?

У Кейт было такое ощущение, что она слишком долго прожила тайной жизнью, когда никто ничего не знал о ней, о том, кто она такая и чем занимается. А теперь положение радикально изменилось, все эти люди каким-то образом оказались по ту сторону баррикады — к огромному сожалению! — и ей необходимо кардинально пересмотреть все, во что она когда-то заставила себя поверить, все, относящееся к ее мужу.

Она нагнулась над мальчиками, проверила, как пристегнуты их привязные ремни — кожа при прикосновении к холодным металлическим пряжкам тут же мерзла, острые углы врезались в ладонь.

Конечно, Декстер, вполне вероятно, ни в чем не виновен. У него могут найтись объяснения — да и она о них уже не раз думала или даже не может себе представить. А виновной окажется она сама. Именно она — цель расследований Интерпола. А ее преступление — дело Торреса.

Она забралась на водительское сиденье.

Чего она никак не могла объяснить, так это то, каким образом давно забытое дело вновь стало объектом расследования. Либо имеются какие-то улики против нее, улики пятилетней давности, либо их нет. Но ничто из ее жизни в Люксембурге не имеет даже косвенного отношения к произошедшему тогда в Нью-Йорке, к тому, что она изо всех сил старалась похоронить в памяти. Именно это заставило ее понять, что она больше не может оставаться на оперативной работе. Заставило осознать, что она теперь недостаточно сильна и не столь рационально мыслит, чтобы сохранять былую объективность. Отделять свои панические материнские инстинкты от профессиональной ответственности. Она уже не могла доверять себе, быть уверенной, что всегда поступает правильно; да и самой ей больше доверять нельзя. Ей следует уйти с этой работы. И она ушла.

Но отставка ничего не изменила в отношении уже сделанного. Того кусочка в ее прошлом, от которого она никак не могла убежать.

Глава 19

Посол стоял в дальней части холла, возле круглого стола, на котором красовалась огромная ваза, битком набитая разнообразными цветами — сплошные ветви и побеги, бутоны и соцветия всех оттенков, размеров и форм. Совершенно беспорядочное сооружение. Никакая не икебана.

— Добро пожаловать, — сказал он. — Меня зовут Джозеф Уильямс. — Он протянул Декстеру руку. — А это моя жена Лоррен. Рад, что вы смогли приехать на наш рождественский прием.

Последовал обмен рукопожатиями, двое на двое, неудобно, руки крест-накрест. И все неловко засмеялись.

— Мы, конечно, уже встречались, — обратилась к Кейт его жена. И подмигнула, будто они знали какой-то секрет, помнили о неком событии. Но нет, ничего такого между ними не было; просто эта женщина из тех, что любят подмигивать по любому поводу.

— Итак, Декстер? — спросил посол. — Вы ведь здесь новичок?

— Почти четыре месяца.

— Ну, для Люксембурга это целая вечность, не правда ли? — Посол весь затрясся от смеха над собственной шуткой, которая и шуткой-то совсем не была. — Мы здесь уже два года, а ощущение такое, будто целых двадцать. Не так ли, дорогая? — Ответа посол ждать не стал и на него не рассчитывал. Он заботливо положил руку на плечо Декстера: — Устроились нормально?

Декстер кивнул, ему все это явно надоело. К тому же он устал. Он только что вернулся из Лондона, всего час назад. И еще не был в своем офисе, куда забралась Кейт, где она все высматривала и вынюхивала и ее застукала видеокамера. И у него не будет возможности попасть туда еще полторы недели: завтра утром они убывают в Женеву.