Экспедиции 1

Приехавши к Тамицкому сельсовету, начали было выгружать вещи, но потом договорились с водителем, что он подождёт ещё немного (да ведь ему это даже выгодно), пока мы найдём, куда селиться, чтобы не тащить туда всё, а подвезти. Пока ждали, он рассказал, что у него дочка учится в Москве в Щукинском, так она ждёт не дождётся, когда можно будет вернуться: очень воздух там плохой. – А тут чувствуете, какой воздух? – восклицал он, – я был в Москве – к ней подъезжаешь – над ней дым висит! – Мы соглашались. Руководство долго бродило по деревне, а к нам пока подошла женщина и сказала: "Вы, наверное, меня ждёте?.." Это была Людмила Фёдоровна, которой Аня звонила из Москвы и договаривалась о сдаче помещения. У неё тут магазинчик. Показавшись нам, она в него и удалилась, потому что мы-то не знали, что ждём именно её. Я, кстати, в её магазинчик так ни разу и не зашёл. Как, впрочем, и в остальные магазинчики Тамицы, так что тут в моём описании пробел. Потом начальство вернулось, и мы его направили в тот магазинчик. Вскоре дом был указан, водитель подвёз наши вещи к нему, и мы стали размещаться.

Это дом, соседний с домом самой хозяйки. Очень большой, двухэтажный, как большинство домов здесь. Видимо, так легче сберегать тепло. Ближе к кубической форме. И, как у многих домов здесь, жилое помещение у него только на втором этаже. На первом – что-то типа огромного сарая, разделённого на комнаты (как потом выяснилось из записей разговоров с местными жителями, первый этаж называется "двор"). В частности, под лестницей и холлом второго этажа лежат мешки комбикорма. Поэтому в этом месте нельзя мыть пол наверху, чтобы не капало на эти мешки. После лестницы из холла есть дверь направо опять же в нечто вроде сарая (называется это помещение "повЕть"), у которого захламлена только половина, а в свободной половине есть туалет с занавесочкой (выходить в туалет из дому было бы в северную зиму тяжело!) и дверь наружу, из которой можно спрыгнуть. Или слезть по остаткам разрушенной части дома. Там, как потом оказалось, должен быть пандус, называемый "звоз" – по нему затаскивают корм скоту на зиму (очевидно, взвоз, но в Тамице звоз). (2023 г.: видевший альбом северной крестьянской архитектуры Вася Челышев написал мне, что мы попали в эталонный дом. Но в Тамице практически все дома именно такие, значит, эталонные. Какие-то одноэтажные сараи просто не используются зимой). Сам скот содержится внизу. (Потому и "двор"). Под поветью скот вообще, а в другой части первого этажа, тоже не для людей, теплее, там содержат телят и туда переводят только что родивших коров. Только на третий день я догадался, как, уходя из дому, запереть дверь звоза (через которую можно, между прочим, пройти и к нашим ценным ноутбукам, потому что жилые комнаты отдельно не запираются, кроме как изнутри) – она закладывается, как засовом, имеющимися в повети вилами, которые кладутся на торчащие из косяка крюки. Правда, нас уверяли, что тут не воруют. Вот убийство было не так давно – хотели у старушки пенсию отнять, а она за ней ещё не ходила, так со злости, или не поверив, и убили, да их быстро поймали – спохватились, что старушка что-то за пенсией не идёт… А они думали, когда собирались пенсию отнимать, что до следующей пенсии не хватятся её. Выходит, убийство не со злости, а с заранее обдуманным намерением. Но не воровство. Это утешительно, но не очень.

В захламленной части повети Настя нашла потом (Пт) старинные предметы быта: ковшик (с вырезанной надписью 1887 (кажется) и, видимо, первой буквой фамилии хозяина или мастера, и совок для муки, сильно попользованный, с краем, ставшим из прямого дугообразным. А я ещё потом (Вс) видел там висящий на стене серп, слабо изогнутый, грубый, железный, тупой, с большой деревянной ручкой. Я думаю, что серп, так как у него заточка была по вогнутой стороне, хотя изгиб привычного серпа гораздо круче. Ещё из интересного там два короба, плетёных из полос коры или дерева, непонятно. Предлагал Ане попробовать купить что-нибудь у хозяйки, но она, заботясь о жизненном пространстве нашего дома, отказалась. Но это всё было потом.