Экспедиция "FAMOUS"

Исследователь был одиночкой. Единственными союзниками ему служили мужество и упорство. Он страстно жаждал пересечь границы известного и устремиться в неизведанные дали. Он подсознательно ощущал свое особое предназначение - увидеть, прикоснуться к тому, чего никогда не видел никто, быть первопроходцем... Вот чувства, которые его одушевляли. От исследователя мы прежде всего ожидали впечатлений и ощущений, навеянных девственными пространствами. Он дарил нам образы, настроения, отмеченные печатью его собственных чувств и его субъективным восприятием. Он был поставщиком грез. Это время заканчивается.

Нам по-прежнему, и, безусловно, более, чем когда бы то ни было, необходимы прекрасные ярко расцвеченные мечты. Рационализм не задушил в нас тяги к неведомому. Она всегда будет пребывать в нас, и она всегда будет связана в нашем представлении с охотниками за новыми образами, неважно, называют их "исследователями" или нет. Но благодаря фантастическим успехам науки и техники наши устремления теперь не имеют пределов. Нашей ненасытной любознательности наука и техника предлагают средства настоящего исследования, которые, если мы научимся ими пользоваться, позволят значительно больше узнать о законах окружающей нас Вселенной, о тайных созвучиях "в сумеречном и глубинном единении природы". Каждый хорошо знает, что ныне овладение новыми знаниями больше не под силу одному человеку, сколь бы мужественным, сколь бы упорным и гениальным он ни был. Этот тезис отлично иллюстрируется операцией "FAMOUS".

В рифт можно было бы спуститься десять или пятнадцать лет назад. Да, такие спуски были вполне возможны уже тогда, конечно, с некоторой долей риска. Геолог-исследователь мог бы обозревать это царство минералов через иллюминаторы батискафа. Мы не сомневаемся, что он был бы ослеплен громадами черного базальта, изверженного из Лона земли и застывшего в ночи океана. Он мог бы даже сфотографировать их и по возвращении показать через фильмоскоп, зачаровав зрителей. Но он ничего не понял бы в этом мире, впервые за всю историю открывшемся человеческому взору.

Настоящее научное исследование исключает личные "впечатления" наблюдателя; по крайней мере, они представляют второстепенный интерес. Оно должно позволить ученому разобраться в фактах как можно более объективно, привести их к общему знаменателю, чтобы решить проблемы или, если угодно, проверить гипотезы, выдвинутые ранее. В свое время Пуанкаре (Жюль Анри Пуанкаре (1854-1912) - французский математик. - Прим. перев.) писал: "Не зная, что ищешь, ничего не понимаешь в том, что находишь..."

Для того чтобы операция "FAMOUS" приобрела смысл и значение, было необходимо, чтобы геофизики, геологи, вулканологи, петрологи, объединив свои усилия и знания, предварительно четко сформулировали стоявшую перед ними проблему или, по крайней мере, подняли вопросы, остававшиеся до сих пор без ответа.

Это было коллективным творчеством от начала до конца.

Та жатва, которую собрала экспедиция "FAMOUS", никогда не могла бы быть собрана усилиями одиночек. Для этого потребовались самолеты, корабли, чрезвычайно сложное оборудование. Но это еще не все. Океанографы, долгое время полностью полагавшиеся на надводные средства исследования и считавшие их достаточными, попросту обманывали себя. Чтобы раскрыть последние тайны, человек должен был сам спуститься на дно океанов. Разумеется, подводный аппарат является только одним из звеньев в длинной цепи разведывательных средств, которые использовались науками о море. Но это необходимое звено. Надводные инструменты дают лишь черновой эскиз того, что происходит в нескольких тысячах метров под килем корабля. Подводные аппараты продолжают начатую работу. Это "микроскопы", позволяющие ученым увидеть объект исследования в деталях. А для того чтобы акванавт мог продуктивно работать в холоде и мраке на глубине 1000, 2000, 3000 метров, инженеры и моряки не один год трудились над созданием и освоением нового исследовательского средства и его оборудования.

Операция "FAMOUS" родилась не случайно, не на произвольном повороте одной из тысяч изыскательских троп, но именно в момент соединения двух начал человеческого знания - науки и техники. И не будет преувеличением сказать, что она намечает резкий поворот в истории океанологии. Она знаменует собой рождение науки о море, которая будет развиваться в лоне самого моря.

А каков же, спросят нас, собственно научный итог экспедиции "FAMOUS"? Еще слишком рано отвечать на этот вопрос несколькими словами.

Мы отметим здесь лишь некоторые из важнейших результатов, которые не могли дать ни исследования с поверхности, ни даже бурение с борта "Гломар Челленджера". Это нисколько не удивит геологов, которые по опыту знают, что непосредственное наблюдение и детальное картирование незаменимы.