Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма.

Мы покидаем наши спальные мешки около 9 ч вечера. Около 11 ч 30 м я окликаю Отса: «Как дела?» Получаю ответ: «Все готово». Начинается суета с санями и лошадьми. Пальцы мерзнут за этой работой, да и ногам не тепло. Теплые одеяла снимаются с лошадей, надевается сбруя. Сани нагружаются палатками и лагерными принадлежностями, к которым прибавляются наполненные торбы, в полной готовности для следующей остановки. Одна за другой лошади отвязываются и запрягаются в сани. Отс зорко наблюдает за своей лошадью: такому нервному созданию долго стоять в постромках не годится. Кто попроворнее, тот с нетерпением и досадой поджидает остальных. Уилсон и Мирз снуют там и сям, готовы помочь каждому. Но мы все ждем: тут надо собрать привязи, там замешкались, возятся с палаткой. Досада берет стоять, держа онемелыми пальцами под уздцы лошадь, отворачивающую от ветра голову. Наконец все готово. Кричишь: «Готово, Боуэрс. Вперед!» Он бодрым шагом выводит свою большую лошадь вперед и так же бодро идет весь последующий путь. Лошади прозябли, рады тронуться, некоторые даже рвутся и мечутся. В пьексах плохо идти по скользкому насту, поэтому в первые минуты погонщикам нелегко угнаться за лошадьми. Но моцион быстро согревает, через какие-нибудь десять минут весь отряд идет уже ровным, мерным шагом.

Шаг все еще бойкий, но свет плохой. Время от времени тот или другой из нас, нечаянно ступив на скользкое место, падает. Это единственное приключение на ходу. Лошади послабее отстают, но немного, так что на первой остановке снова занимают свое место в строю. Мы дошли до того, что довольствуемся одной остановкой на каждые полперехода. Прошлой ночью было слишком холодно, и поэтому мы отдыхали всего несколько минут.

Когда подходим к половине ночного перехода, я даю свисток. Тогда Боуэрс заворачивает слегка влево; товарищи, разделяющие его палатку, отходят еще дальше, чтобы освободить место для привязывания лошадей. Отс и я остаемся позади Боуэрса и лейтенанта Эванса. Другая пара саней нашего отряда становится за двумя санями отряда Боуэрса. В таком же порядке мы разбиваем и лагерь. Лошади привязываются под прямым углом к линии нашего направления. Концы каната, к которому они привязаны, закрепляются за пару саней. В несколько минут лошади на своих местах, укрыты, палатки поставлены, печки затоплены.

Тем временем погонщики собак, задержавшись в старом лагере, навьючивают последние сани и пускаются по нашим следам. Свое прибытие в новый лагерь они стараются приурочить так, чтобы оно пришлось тотчас после нашего. Обычно это им удается.

На полпереходе мы останавливаемся на час или полтора. На место дневной стоянки прибываем обыкновенно около 8 ч утра, и часа через полтора уже почти все покоимся в своих спальных мешках. Таков в настоящее время наш распорядок дня.

На долгой стоянке мы по возможности устраиваем наших животных получше, возводя вокруг них снежные валы, тщательнее укрывая их одеялами и т. п.

Суббота, 11 февраля.Лагерь № 10. Пеленг: широта 78°47; Блэфф S79W; крайняя левая точка Блэфф 65°. Блэфф Уайтайленд рядом с проливом. Пройдено 11 миль — 6 и 5 миль между остановками. Поверхность опять рыхлее. Похоже на то, что дальше к югу будет не так хорошо, как до сих пор, но это покажут предстоящие два перехода.

У лошади квартирмейстера Эванса — Блоссом очень маленькие копыта, и ей приходится очень трудно. Вопрос не столько в тяжести, сколько в ходьбе. Нет сомнения, что большой помощью были бы какие ни есть лыжи, но какие? Все лошади немного устали. Хорошо хоть, что погода благоприятствует настоящему отдыху. Ночные переходы, без сомнения, очень хороши.

Даже собакам сегодня труднее, но они везут молодцами. Мирз заменил передовую Османа Рябчиком, так как Осман стал очень уж непослушен или же сильно оглох. Рябчик же отлично везет.

(Памятка для будущего года. Завести крепкий бамбуковый шест с острым железным наконечником для исследования глубины трещин.)

Воскресенье, 12 февраля.Лагерь № 11–10 миль. Склад — 1 тюк корма. Магнитное склонение компаса 150Е. Курс истинный N30E по компасу. Чем дальше, тем поверхность хуже и хуже. Лошади то и дело глубоко проваливаются. До второго завтрака мы прошли 61/4 мили. Лошадь Блоссом все время сильно отставала. Во время второго перехода она стала отставать еще больше, и на 9-й миле нам пришлось задержаться. Эванс сказал, что Блоссом протащится еще с милю. Мы прошли и это расстояние, расположились лагерем.