Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма.

Сегодня во время прогулки я взял с собой термометр. Температура была -12° [-24 °C] на Неприступном острове и только -8° [-22 °C] на льду. По-видимому, на льду меньше ветра. Я снова подумал, как трудно найти убежище в этих местах на подветренной стороне острова и гор. По-видимому, наветренная сторона холмов представляет лучшее убежище, чем подветренная, как я это уже заметил в других местах. Может быть, это происходит оттого, что туда обыкновенно много наметает снега. Под одной горой я нашел хороший уголок. Лед навис надо мной с обеих сторон, образовав нечто вроде грота. Воздух тут был абсолютно тих.

Понтинг прочел нам интересный доклад о Бирме, проиллюстрировав его прекрасными туманными картинами. Слог Понтинга в описаниях цветист, но не лишен артистического темперамента. Боуэрс и Симпсон дополнили его доклад своими воспоминаниями об этой стране пагод. Последовала беседа о религии, искусстве, культуре народа Бирмы, о его любви к праздности, к философским размышлениям и пр. Наши лекции имеют большой успех.

Пятница, 12 мая.Вчера утро было спокойное. Играли в футбол. Днем задул сильный ветер скоростью от 30 до 60 миль в час. Небо не очень мрачное, но уже несколько времени частично покрыто перистыми облаками, в которых ясно видна ложная луна.

Все это время я от дома далеко не уходил, но был один день, когда сильно опасался, не вскроется ли лед в проливе. Сегодня вечером ветер стихает — и я отправился к Флюгерному холму. Думается, что лед остался крепким.

Удивительно, что наряду с сильным ветром снега нанесло мало. Может быть, это вызвано тем, что в последнее время снегопады редки.

Аткинсон почти уверен, что он выделил из снега весьма подвижную бактерию. Ее, вероятно, принесло воздухом. Хотя в воздухе бактерий не найдено, эта могла носиться в верхних воздушных течениях и опуститься со снегом. Если это подтвердится, то открытие будет интересное.

Сегодня вечером Дэбенхэм прочел лекцию по геологии. Он в общих чертах рассказал о происхождении и классификации горных пород с той целью, чтобы следующие его лекции были понятнее.

Суббота, 13 мая.Вчера часам к 10 вечера ветер упал. Утро сегодня было тихое и ясное, только светила луна сквозь тонкую дымку из ледяных кристаллов, от нее исходило блестящее крестовидное сияние с белой ложной луной — параселеной. Ложные луны с призматическими пятнами появлялись внутри блестящего кольца — отражения от главного источника света. Уилсон сделал прелестный эскиз этого явления.

Я ходил к Неприступному острову и, взобравшись по его крутой стороне, осмотрел состояние льда в окрестностях. Сильный ветер, дувший вчера, не вызвал в нем никаких изменений. Карабкаясь на красивые крутые утесы, я рассчитывал добраться до вершины острова и легко оттуда спуститься. Но, оказалось, это не так легко было сделать. Я натолкнулся на круто нависший утес из лавы и вынужден был скользить вниз. От падения меня спас ледяной топорик. Остров очень крут со всех сторон. Известно только одно место для восхождения на него. Было бы интересно найти другие.

После чая Аткинсон принес радостную весть, что собаки возвращаются с мыса Хижины. Мы выбежали на лед встречать товарищей. Мирз донес, что все обстоит благополучно и что лошади следуют недалеко позади.

Собак распрягли и посадили на цепь. Судя по их виду, они замечательно здоровы и бодры. С ними, очевидно, за последнее время не было хлопот, они даже не дрались.

Полчаса спустя прибыли Дэй, Лэшли, Нельсон, Форд и Кэохэйн с обеими лошадьми. И люди и животные — в лучшем виде.

Большая радость знать, что вернулись наконец люди и собаки. Отрадно также видеть всех наших десять лошадок уютно устроенными на зиму. Ведь успех нашего предприятия зависит, по-видимому, главным образом от них.

Я еще не видел результатов принесенных метеорологических наблюдений, но говорят, что с самого нашего ухода с мыса Хижины там все время стояла прекрасная, тихая погода, за исключением последних трех дней, когда дул очень сильный ветер. Любопытно, что у нас был только один день с ветром. Завтра мне обещали дать таблицу регистрации замерзания льда.

22 апреля, на другой день после нашего ухода, было убито четыре тюленя и после того еще несколько, так что в старом доме оставлен порядочный запас мяса и жира. От прочих припасов, как видно, осталось немного. Пришлось съездить в склад за сеном. На морском льду близ Касл-Рока три дня назад был убит морской леопард, всего второй, виденный в проливе.

Любопытно, что возвратившиеся, по-видимому, не придают особенного значения вкусной еде, которой они здесь пользуются. То же было бы и с нами, если бы, прежде чем вернулись в дом, мы не пожили дня два в палатках. Все более и более выясняется, что в наших условиях требуется лишь самый простой стол: тюленьего мяса вволю, мука и жир, с прибавлением чая, какао и сахара — вот все, что нужно, чтобы быть вполне здоровыми и не ощущать лишений.