Экспедиция на Землю (сборник)

— Да, ты. Ты и все вы вместе взятые. Бедняга никогда и никого не обижал. Вы поступали самым подлым образом. Вы издевались над человеком без малейшего повода с его стороны, просто из-за того, что он был смешон. А теперь он показал себя мужчиной. Настоящим мужчиной, отдавшим жизнь за то дело, на котором мы все осрамились.

— Если он вышел наружу для того, чтобы его убили, — объявила Бетти Ордуэй, со свойственной ей железной логикой, — это не убийство, а самоубийство. Если же он сделал это, чтобы добыть кристаллы, то я не могу понять, что, собственно, он задумал.

— А я не видела, чтобы ты пыталась ему помочь, — обращаясь к Лорне, насмешливо заметила Хони.

Лорна не стала спорить.

— Я до сих пор по-настоящему не знала, какой он, — пристыженно сказала она и ушла к себе.

— Нам надо бы пойти за ним, — проговорил Гривс. Остальные пропустили эти слова мимо ушей.

— Как бы все ни сложилось, мы стартуем в одиннадцать восемнадцать, — сказал Ригс и ушел в штурманскую рубку.

А мы стояли без дела и старались не смотреть друг другу в глаза. Многие думали: "Может, мы и вправду неважно с ним обходились, но только особенного вреда от нас ему, черт побери, не было!"

Всех нас, кажется, в один и тот же миг поразило, что после трех дней непрестанного лопотания и ударов по земле вокруг воцарилась мертвая тишина. Каждый пытался завязать разговор и, сказав два слова, умолкал. Пожалуй, в это время все мы начали понимать, что хотела сказать Лорна.

Пурчи мягко выразил нашу общую мысль:

— Он не хотел возвращаться на корабль. Он не хотел возвращаться на Землю. Он нигде не был своим, потому что никто не подумал принять его в свой круг. Не удивительно, пожалуй, если ему все осточертело!

В последующие десять часов едва ли было произнесено полсотни слов, конечно не считая служебных разговоров.

За каких-нибудь полтора часа до старта мы услышали, что лопотуны возвращаются. Одна за другой показывались их головы.

— Опять захотели жрать! — сказал кто-то.

Я включил экраны. Кустарник кишел лопотунами; несметной толпой они двигались к кораблю.

— Капитан! — крикнул я. — Не пора ли нам в путь? Спалим на них чешую.

— Заткни свою дурацкую глотку! — возмутилась Лорна. Она говорила шепотом, но я уверен, что ее было слышно по всему кораблю. — Они несут Слопса назад!

Она была права! В самом деле, она была права! Обхватив ногами шею бегущего вприпрыжку лопотуна, немного посинев — кислород у него уже кончался — и все-таки широко улыбаясь, Слопс подъехал к кораблю, окруженный сотнями чешуйчатых чудовищ. Лопотун, принесший Слопса, опустился на колени, и Слопс, у которого закоченели все члены, слез на землю. Он помахал рукой, и добрых полсотни лопотунов, сев на корточки, принялись бить кулаками по земле. Слопс устало направился к кораблю, и четыре лопотуна пошли за ним, неся на головах по огромному узлу.

— Люк открыт? — догадался кто-то спросить. Я проверил: да, он был открыт.

Из люка донеслись глухие звуки, словно упало что-то тяжелое. Тут же послышалось терзающее слух лопотание. Потом красная лампочка погасла и загудел воздушный насос. Наконец дверь отворилась. Мешая друг другу, мы кинулись стаскивать со Слопса шлем и костюм.

— Я хочу есть, — сказал он, — и ужасно устал. И, наверное, на всю жизнь останусь глухим.

Мы растерли его, закутали и накормили горячим супом. Пока мы хлопотали вокруг него, он уснул. Меж тем подошло время старта. Мы привязали Слопса к койке, закрепили его четыре тюка, дали несколько коротких вспышек, чтобы отогнать лопотунов, и унеслись к звездам.

В тюках оказалось восемьсот девяносто два великолепных кристалла. На обратном пути мы так старались воздать Слопсу за все его мучения, что стали ревновать его друг к другу. А Слопс — он больше не был "почти". Он безусловно был "совсем настоящим". В голосе — металл, в походке — упругость.

Он работал над добытыми кристаллами, как одержимый. Вначале он только твердил, что совершенно необходимо научиться синтезировать их. Мы помогали ему. И мало-помалу история его успеха всплыла наружу. Чем дальше он подвигался в изучении сложной решетки кристаллов, тем больше нового сообщал нам. Таким образом, к тому времени, как мы достигли Луны, нам уже было известно, что произошло.

— У вас неверное представление о лопотунах! — сказал Слопс. — У людей есть один ужасный недостаток: они боятся всего, чего не понимают. Это довольно естественно. Но почему, встретив странное живое существо и поразившись его видом, они воображают, что оно непременно нападет на них?

Представьте себе, что вы маленькое животное, скажем бурундук. Вы спрятались под стол, подбираете крошки от печенья и занимаетесь, так сказать, своим делом. В комнате сидят пять или шесть человек, и один из них цедит длинную историю про фермера и дочку бродячего торговца. Наконец он дошел до соли, и все хохочут. А что же почтенный бурундучок? Он знает только, что животные за столом разразились громким ревом. И чуть не помирает со страху.

В точности то же самое происходит между людьми и лопотунами. Только люди тут для разнообразия играют роль бурундуков.

Кто-то не выдержал: