Экспедиция на Землю (сборник)

— Послушайте, — начал он тоном чересчур рассудительным для рехнувшегося, — давайте попробуем добраться до истины вместе. Разве вы не слыхали о войне? Ничего такого, что бы… Ладно, слушайте. Мои соотечественники впервые прибыли в Исландию, чтобы охранять ее от немцев. Вы знаете, когда это было?

Хельги покачал головой.

— Я-то знаю, что такого никогда не было, — ответил он. — А кто эти немцы? Если только не старые колдуны…

— Он говорит об ирландских монахах, — объяснил я. — Тут жило несколько монахов, но когда пришли норвежцы, их выгнали. Это было… хм… лет сто с чем-нибудь назад. Твой народ помогал этим монахам?

— Да я о них и знать не знаю! — воскликнул он, как-то странно всхлипнув. — Вы… Разве вы, исландцы, пришли не из Норвегии?

— Ну да, лет сто назад, — терпеливо растолковывал ему я. — А после этого король Харальд Светловолосый завоевал все норвежские земли и…

— Сто лет назад! — прошептал он, и я увидел, как лицо его побледнело. — Какой же сейчас год? Мы уставились на него в изумлении.

— Второй год после великой охоты на лосося, — пытался вразумить его я.

— Какой год с рождества Христова, спрашиваю я? — прохрипел он, с мольбой глядя на нас.

— А, значит, ты христианин? Хм, дай-ка подумать… Однажды в Англии мне довелось беседовать с епископом. Мы с него взяли выкуп, а потом отпустили, так он сказал… Подожди-ка… Он вроде сказал, что ваш Христос жил тысячу лет назад или, быть может, чуть поменьше.

— Тысячу! — Незнакомец затряс головой, и что-то ушло из него, ибо глаза у него вдруг остекленели. Мне приходилось видеть стекло, я ведь говорил тебе, что побывал во многих странах… Вот так он и стоял, а когда мы повели его к усадьбе, шел покорно, как малое дитя.

Ты своими глазами видишь, жрец, что жена моя Рагнильда, хоть она уже и не молода, до сих пор хороша собой, а Торгунна пошла в нее.

Она была… Нет, и нынче она высока и стройна, а на голове у нее целая копна золотистых волос. По обычаю наших девушек она носила их распущенными по плечам. У нее были голубые глаза, чуть удлиненное лицо и алые губы. И к тому же веселый, добрый нрав, поэтому все мужчины были влюблены в нее, а Сверри Сноррасон даже в викинги ушел, когда она отказала ему, и погиб. Но ни у кого не хватило ума понять, что она так и не была счастлива…

Мы привели домой этого Джеральда Сэмсона — на мой вопрос он ответил, что его отца звали Сэм, — оставив Сигурда и Грима на берегу собирать плавник. Есть люди, которые, побоявшись колдовства, не рискнули бы привести к себе в дом христианина, но я человек не суеверный, а Хельги просто сходит с ума, когда видит что-нибудь новое. Пока мы шли полями, наш гость брел, спотыкаясь, как слепой, но едва миновали ворота, он сразу словно очнулся: обежал взглядом все дворовые постройки от конюшен и сараев до коптильни, пивоварни, кухни, бани, капища и самого дома. А в дверях дома как раз стояла Торгунна.

На мгновенье их взгляды встретились, и я увидел, что она покраснела, но тогда я над этим не задумался. Когда мы, разгоняя собак, шли по двору, наши башмаки громко стучали по плитняку. Двое моих рабов, бросив чистить конюшни, вытаращили на нас глаза, пока я не заставил их вернуться к работе, заметив, что бездельника никогда не поздно принести в жертву. (Вы, христиане, не используете это право; честно говоря, я сам тоже никогда не принес бы в жертву человеческую жизнь, но вы даже не представляете, как помогает само напоминание об этом!)

Мы вошли в дом, я назвал домочадцам имя незнакомца, поведал им, где мы его нашли. Рагнильда послала служанок разжечь огонь в очаге и принести пива, а я тем временем усадил Джеральда на самое почетное место и сел рядом с ним. Торгунна поднесла каждому из нас рог с пивом.

Пригубив напиток, Джеральд поморщился. Я даже обиделся, потому что мое пиво слывет лучшим в округе, и спросил, что ему не понравилось. Он грубовато засмеялся и ответил, что нет, мол, пиво неплохое, но он привык к такому, которое пенится и не очень кислое.

— А где такое варят? — недоверчиво спросил я.

— Везде. И в Исландии тоже. Нет… — Он невидящим взглядом смотрел перед собой. — Скажем… в Винланде.

— А где этот Винланд? — спросил я.

— На западе, откуда я приехал. Я думал, вам известно… Подождите. — Он опять покачал головой. — Быть может, я сумею кое-что понять. Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Лейф Эйриксон? (6)

— Нет, — ответил я.

Много позднее мне пришло в голову, что именно эти слова доказывают истинность его истории, ибо теперь викинг Лейф Эйриксон известен всем; с большим доверием я ныне слушаю и рассказы о странах, которые видел Бьярни Херюльфсон (7).

— А о его отце — Эйрике Рыжем, слышали? — спросил Джеральд.

— Слышал, — ответил я. — Видимо, ты говоришь про норвежца, который, убив человека, бежал из своей страны в Исландию, а потом и отсюда по той же причине; он сейчас живет вместе с другими в Гренландии.

— Тогда значит… это незадолго до путешествия Лейфа, — пробормотал он. — Конец десятого века.