Экспедиция Оюнсу

– Они уже начались, – заверила ее Злата. – Рота разбита на пять поисковых команд, они направляются к местам расположения мусорных ям. С борта вертолета вы сможете увидеть, как ведутся раскопки! – Она обернулась к Сармату: – Научное оборудование погружено. Можно лететь!

Тот скользнул взглядом по салону вертолета, убеждаясь, что все, кто должен, действительно в сборе, и велел пилотам запускать двигатели. Вертолетные лопасти взвыли, снова вызывая у Марины легкое раздражение своей вибрацией, и вскоре винтокрылая машина поднялась в воздух. Злата уселась рядом с Мариной и принялась указывать в иллюминатор на места проведения работ. Сверху действительно было видно, как солдаты, разбитые на пять групп человек по пятнадцать каждая, копошились в разных точках долины. Мусорные ямы располагались на границе чистого пространства и лесной растительности, и с виду ничего сложного в их раскопках не было: копай и все. Но из каждой группы лопатами орудовало не более пяти человек, остальные тупо сидели рядом.

– Почему копают не все? – недовольно спросила Марина. – Лопат не хватило? Может, отправим в город вертолет, пусть кто-нибудь закупит еще лопат? Не хочу тратить время, его у меня мало!

– Имеющегося инструмента достаточно, – мягко возразила отцовская помощница. – Ямы вскроют быстро. Остальные люди будут заниматься проверкой мусора. Им выданы рабочие рукавицы.

Вертолет поднялся выше и заложил вираж, беря курс к мраморной горе. В иллюминаторе мелькнуло пепелище сгоревшего зимовья, и Марина вытянула шею, пытаясь разглядеть алтарь. Но оказалось, что из-за густых сосновых крон, под которыми располагался древний камень, увидеть его с воздуха невозможно. На очень краткий миг Марине почудилось, что снизу, с пепелища, на нее опять смотрит нечто невидимое, но в иллюминаторе уже не было видно обгоревших развалин, и ощущение тревоги пропало прежде, чем окончательно сформировалось. Наверное, показалось, нервы слишком напряжены…

Над вершиной мраморной горы вертолет завис спустя несколько минут, и возле Марины собралось небольшое столпотворение: Сармат, Злата, профессор Гольдберг с ассистентом, и женщина-майор ФСБ. Все с интересом, кто с явным, кто со скрытым, наблюдали за Мариной, напряженно вглядывающейся в иллюминатор.

– Изба этого егеря была где-то там! – наконец произнесла она, делая неопределенный жест в сторону бескрайней тайги, распростершейся за бортом. – Или немного левее… Или правее… Черт, не могу понять! Тогда все было в снегу, выглядело по-другому, и дым из трубы шел, его было сразу видно! Я на вершине стояла, это было ниже, оттуда вид другой! Надо спуститься на землю!

– Шаман! Выбрасывайте трап! – коротко приказал Сармат.

Наемники распахнули люк, выбросили трап, оказавшийся какой-то примитивной и чуть ли не веревочной лестницей, и первые полезли наружу. Они бодро попрыгали за борт, и Марина поспешила за ними. Тут же выяснилось, что вертолет завис над поверхностью в трех метрах, и спускаться по не внушающей доверия лестнице было страшно, особенно вначале, когда пришлось развернуться спиной к пропасти и в таком положении ставить ноги на ступеньки. Сармат заверил Марину, что телохранители снизу подхватят в случае чего, и она кое-как спустилась. Пока следом за ней спускались остальные, и выгружалось научное оборудование, Марина отдышалась и огляделась.

Вершина мраморной горы совсем не напоминала то место, на котором она была во время тех жутких событий. Если бы не мраморная выработка, сходство бы отсутствовало вообще. Тогда все вокруг было под толстым слоем снега, сама вершина казалась просторнее. Сейчас снега почти нет, а тот, что был, смело воздушными потоками ревущего над головой вертолета. Кругом какая-то засохшая грязь, битый мраморный щебень и более мелкое крошево, в воздухе клубится пыль, мешающая не то что смотреть, дышать противно! Марина, инстинктивно пригибаясь под ревом вертолетных винтов, попыталась объяснить Сармату, что в таких условиях никто ничего не увидит. Пришлось орать что есть силы, чтобы перекричать шум винтов. Начальник охраны кивнул, и как только выгрузка завершилась, вертолет ушел прочь, описывая широкий круг над тайгой по ту сторону мраморной горы. Морозный ветер быстро разогнал облака пыли, заставляя Марину застегнуться наглухо, и несколько минут она осматривала окружающую местность.

– Я тут ничего не узнаю́, – недовольно заявила она. – Тогда был снег, все выглядело по-другому! Мне казалось, что места вокруг было больше… Кажется, мы стояли где-то тут, когда я ее увидела…

Марина неуверенно подошла к краю вершины и остановилась в метре от крутого обрыва. Фиг его знает на самом деле, тут ли они с Максом тогда стояли. Может, тут. А может, метрах в пяти правее… Сейчас здесь все вообще по-другому… Психиатры предупреждали, что в состоянии чудовищного стресса и крайней степени нервного надрыва окружающее воспринимается несколько иначе. Видимо, с ней так и произошло…