Экспедиция (СИ)

Говорили все восемь одновременно, перебивая друг друга и требуя немедленно установить буры на пустоши, которая вовсе не пустошь. Наконец замолчали, все разом. И смотрели на капитана, ожидая его решения. До Андрея дошло, что экипаж подчинится, каким бы ни было его решение. И что развинченность команды вовсе не была разгильдяйством (иначе бы летели на автопилоте полгода, со штурманов ведь не спросишь. Не проверишь, сжимают ли пальцы штурвал или бегают по клаве игрового айпада, блуждая в лабиринтах квази-пещер и обездвиживая квази-монстров квази-парализаторами, пока автопилот уводит звездолёт из-под ударов метеоритных потоков и корректирует курс). А каждодневные разбирательства, препирательства, розыгрыши, традиционный вечерний преферанс за ломберным столиком (найденные в библиотеке две колоды игральных карт берегли как зеницу ока) и прочая веселуха — лишь способ сохранить собственное «Я» в условиях безанабиозного перелёта.

Он, Андрей Балабанов, к которому с лёгкой руки Рабиновича приклеилось школьное прозвище Балабон, все долгие четыре месяца полёта был лидером, которому подчинялись беспрекословно. И теперь ожидали его решения. Здесь, в незнакомом мире Аква Марины, им придётся думать вместе и вместе принимать решения. Андрей окинул взглядом стоящих перед ним людей. Его людей, которые пойдут с ним — в огонь и в воду, он только сейчас это понял, а раньше не понимал.

Леона Кэли смотрели с мольбой (ерунда, ему показалось. Андроморфы не могут испытывать сильных эмоций. Или не показалось?), Берни — скептически («Твоё слово, капитан. Скажи нам, что мы идиоты»), Юозас со спокойным ожиданием (а чего же ещё ждать от вегана?), Кислова нетерпеливо (Кислоте, пожалуй, можно верить, если так волнуется, значит, что-то там непременно есть…), операторы боевых машин отстранённо и сосредоточенно. Эти двое уже выбирали оружие, понял Андрей. Их задача — защита людей от «пустоши», которая неизвестно как отреагирует, когда в неё вопьются буры…

— Чего вы ждёте? Вы ведь уже приняли решение. Надеюсь, напоминать о скафандрах не надо? Без скафандров не пойдёт никто, — твёрдо сказал Андрей. Серые глаза смотрели жёстко, не допуская возражений. Но вместо металлического блеска в них вспыхивали тёплые искорки. — Меня с собой возьмёте? Или сами справитесь?

По салону пронёсся вздох облегчения. Все разом заулыбались. Берни заговорщически подмигнул Андрею. Бэрген хлопнул его по плечу:

— Однако возьмём, капитан. Куда ж мы без тебя… Ты это… Сам скафандр не забудь. Мы с Риото магниэны возьмём.

Ого! Магниэны это вам не лазертаги, это серьёзно. Хорошо хоть о ката-ускорителях эта парочка не вспомнила, разнесли бы планетку к чертям…

Андрей так и не узнал, что «эта парочка» взяла с собой и каты. Кто его знает, что там, под пустошью. С катами как-то спокойнее на душе, а мощность Риото выставил минимальную.

***

Буры установили по широкой дуге, нащупывая контуры невидимого «Чего-то». Первый бур прошёл полтора метра, второй остановился на двух, третий застрял и вытащить его не получалось, хоть ты тресни.

— Что за хрень такая… — глубокомысленно изрёк Балабанов.

— Бур вытащить надо. Нельзя оставлять, — сказала Кислова.

— Обыкновенная экзохрень. Только не местная. Иначе бы не пряталась так глубоко, — сказал биолог.

— Глубоко это как?

— Ну… Всё зависит от почвы и погодных условий. — Юозас старательно отводил глаза, уворачиваясь от взгляда капитана. Андрей понял: инструкций не соблюдал даже этот молчальник, что уж говорить об остальных.

— Ну давай, колись. Работал ты, конечно, без перчаток? — Юозас кивнул. О том, что — не только без перчаток, но ещё и жуя травинку, которую он сорвал и машинально сунул в рот, — Юозас не сказал. Уложат в лазарет, в карантин, он и так насиделся взаперти в каюте, почти месяц чистил картошку и читал хомякам прихваченную им с Земли раритетную книгу «Эндшпиль», год издания 1938-й, издательство «Физкультура и спорт», автор Н.Л. Рабинович. Мало им одного Рабиновича… И этот тоже литератор!

За две недели биолог прочёл своим подопечным все 469 страниц, от корки до корки, так что теперь они могли бы сыграть с Хосе Раулем Капабланкой, королём шахмат, если бы они захотели. Но шахматы грызунов не интересовали, если только погрызть. Биолог подумывал о том, чтобы их потихоньку выпустить. Надо же как-то обживать планету…

Астрофизик напряжённо думала. Титановые сплавы на основе карбида бора, из которых изготовлены наконечники буров, обладали атомной плотностью и сильной устойчивостью к кислотам… Что же могло его остановить? Может, расплавился? Кислова подёргала бур. Андрей не удержался и хмыкнул. Кислота одарила его взглядом Медузы Горгоны.

— Надо сменить наконечники. Поставить тантало-вольфрамовые, они две с половиной тысячи градусов выдерживают, — ляпнула Кислова, не подумав.

— Здесь всего два метра, забыла? Если бы под нами было две тысячи градусов, ты была бы уже тушкой, — авторитетно заявил Берни.