Экспедиция “Тигрис”

Еще через день всего 55 миль отделяло нас от берегов Пакистана. Теперь только сильный и ровный норд-ост мог помешать нам достигнуть цели. Тот самый ветер, которому положено преобладать в это время года. Но его не было и в помине. Преобладали южные ветры, и нас заботил не столько вопрос о том, как подойти к Макранскому берегу, сколько риск, как бы нас не прибило к нему раньше, чем мы найдем безопасную гавань. Эта часть побережья сплошь состоит из скал и непроходимых мангровых болот.

Двадцать две мили до Пакистана, вот-вот покажется земля... Норман открыл «Лоцию западного побережья Индии», изданную в 1975 году, и на первой же странице прочел, что карты для прибрежного плавания вполне надежны, «исключая часть Макранского приморья». Карты этого участка, прочли мы дальше, основаны на съемках, произведенных в прошлом столетии с применением ручного лота, и «охватывают районы с внезапно возникающими и кочующими мелями, а у берегов Макрана... мелкомасштабные измерения глубины ныне малонадежны, поскольку впоследствии (1945 год) вулканические извержения изменяли рельеф морского дна». И еще: «В 1945 году в трех милях к юго-западу от Джазират Шахардама наблюдался небольшой вулканический остров, однако в 1947 году он ушел под воду».

Словом, увлекательный район, сулящий всевозможные сюрпризы. Море здесь буквально кишело рыбой. И полчищами крохотных белых червей. Карло, завзятый альпинист, превратился в страстного любителя океанской рыбной ловли и одну за другим выудил шесть больших корифен, прежде чем мне удалось его остановить. Юрия осенила мысль развесить для вяления несколько рыбин на бамбуковом шесте. Уписывая корифену с полентой, мы приметили впереди на горизонте белый парус дау.Мы шли на сближение со скоростью три с лишним узла, однако едва команда рассмотрела нас, как дауописала широкий полукруг и скрылась. Что ж, хоть увидели наконец парусник, и то утешение!

Двадцать четвертого января возникли осложнения. Прямо по курсу, над районом Карачи, копились густые облака; сильные порывы ветра с разных направлений нагнали крутую волну. Решили, пока не поздно, убрать топсель, но топенанты заело, и парус не желал спускаться. С приходом сумерек мы увидели, что черные тучи над Карачи непрерывно озаряются молниями. Эйч Пи привязал нож к бамбуковому шесту, и после ужина, когда буйный ветер не оставил нам другого выбора, Норман и Детлеф вскарабкались на верхнюю перекладину двуногой мачты и, придерживая друг друга, перерезали топенанты, после чего бешено хлопающий парус лег на палубу. Через редкие просветы в штурмующих небо облаках на нас поглядывала полная луна, потом она совсем пропала, и рокочущие стихии затеяли фейерверк над нами и над незримым берегом Макрана. Мы шли навстречу буре.

Я прилег перед ночной вахтой, а когда, захватив фонарик и страховочный леер, выбрался из рубки, чтобы вместе с Тору подняться на мостик, то увидел голые мачты. Сдавая нам чреватую неприятностями вахту, основательно продрогшие Норрис и Асбьёрн доложили, что всякий раз, когда над «Тигрисом» проходила особенно черная грозовая туча, ветер начинал метаться в разные стороны. Они физически не поспевали отдавать и выбирать шкоты и брасы, к тому же качка достигла такой амплитуды, что они боялись, как бы пляшущая рея не сломалась и не разорвала грот в клочья. С помощью Нормана они убрали парус, и теперь ладья снова дрейфовала с плавучим якорем. Берег подступил совсем близко, и где-то во тьме притаился остров, так что нам следовало быть начеку.

Из «Лоции западного побережья Индии» с предельной ясностью следовало, что в таких коварных водах пассивный дрейф не сулит добра, и когда со стороны Ормузского пролива подул слабый попутный ветер, я, выждав для верности полчаса, поднял людей, чтобы поставить грот. В темноте поблизости от ладьи громко сопели три кита, и при скудном свете фонарей мы приметили на высоких оконечностях ладьи двух крупных белых птиц. Не успели мы поставить парус, как ветер переменился и подул от северо-востока, как положено муссону. Но если это и впрямь проснулся муссон, налицо опасность, что нам вовсе не видать Пакистана. И нам сильнее прежнего захотелось ступить на берега Макрана.